В принципе, для августейшей особы в этом не было ничего необычного. Только голос этот как будто был довольно новый. Старшой слышал его уже дня два. Теперь же он звучал даже громче, чем скрип зубов.
Старший Механик заморгал. Потом встал. Понадежнее застегнул Королевского Михаила под кителем. Положил в сумку облегченную летнюю корону и набор гаечных ключей. Написал записку. И двинулся к железному трапу, который вел на палубу.
Всякий, кто увидел бы его в это мгновение, нашел бы, что лицо у Старшого застывшее, а взгляд остекленелый. Но все, кто мог его увидеть, валялись у передней стены салона первого класса в большой куче, состоявшей из еды, посуды и человеческих тел. Кроме Кассиана — а тот не смотрел. Так что никто Старшого не увидел.
— Та, я иту, Феликая, — сказал Старшой.
Он спустился по сходням, сел в длинный черный лимузин, с мурлыканьем остановившийся рядом, и был таков.
2«Клептоман-2» стоял, уткнувшись носом в бетонную причальную стенку. Над дохлыми рыбами жужжали жирные мухи. По раскаленным улицам Сьюдад-Ольвидада бродили тощие собаки. Судовая библиотека с кондиционером, где собрались на экстренное совещание Крошки, казалась на этом фоне прохладным оазисом.
— Кхе-кхе, — сказала Маргаритка, раскрыв «Путеводитель Бякера по Югу планеты». — «Нянягуа. Прежде известна под названием Коста-Пестифера, или Зловонный Берег. Столица — Сьюдад-Ольвидада, что означает Забытый Город. Славится своими горами, среди которых — несколько действующих вулканов, а также революциями, на удивление частыми».
Дети проводили взглядами мертвую свинью, проплывающую мимо иллюминатора. Маргаритка аккуратно поставила путеводитель на полку и сказала:
— Ну что ж, потерпим несколько дней, пока латают корабль. Кто как, а я на палубу…
Снаружи пахло как в закрытом холодильнике после того, как четыре дня не было электричества. Бетонная набережная дышала жаром.
— Обалдеть, — сказала Примула.
Вдоль поручней выстроились грабители. Сходни были опущены. У входа на них, понурив тяжелую голову, топтался Большой Багаж. Время от времени он тряс головой и тихим безнадежным голосом произносил: «Хур, хур».
— В чём дело, Багаж? — спросила Маргаритка.
— Хур, — отозвался тот и показал на сходни.
— Ух ты! — сказала Маргаритка.
По сходням строевым шагом спускалась Летучая Няня. Внизу, наглухо загородив проход, теснились мелкие мужчинки в мундирах. Толпа их уважительно расступилась перед няней, и позади показались еще три фигуры в светло-зеленых платьях, тяжелых черных башмаках и коричневых котелках. Подбородки у всех были волосатые, маленькие глазки светились хитростью. Мужчинки в мундирах опасливо косились на них.
Багаж помахал Летучей Няне рукой. Летучая Няня помахала в ответ.
— Кто со мной на берег? — бодро спросила Маргаритка.
— Это не так просто, — отозвался Пит Фраер.
— Глупости, — сказала Маргаритка и стала спускаться. — Добрый день, добрый день, — весело приветствовала она собравшихся. — Так вот какая она, Нянягуа! Очень мило!
— Отойди от края, — крикнули три няни хором.
— У тебя есть разрешение? — крикнула первая.
— Надень спасательный жилет! — крикнула вторая.
— О, сколько командиров, — сказала Маргаритка с доброй улыбкой, хотя никаких добрых чувств не испытывала.
— Детей должно быть видно, но не слышно, — изрекла третья няня.
— Немедленно ступай в свою комнату! — скомандовала первая.
И не успела Маргаритка перевести дух и еще раз улыбнуться, как две няни подхватили ее под руки, подняли и внесли обратно на «Клептоман», так что она только беспомощно перебирала ногами в воздухе.
— По-видимому, всем лучше оставаться на борту, — заметила Капитан, встретив свою крайне возмущенную дочь на мостике. — Давайте быстренько отремонтируемся и отвалим отсюда.
Однако оказалось, что это не так просто.
Сейчас объясню…
* * *
Город Сьюдад-Ольвидада, разморенный полуденной жарой, дремал в окружении гор. Даже многочисленные блохи забились в тенистые уголки и тихонько похрапывали. Только на «Клептомане-2» не прекращалась жизнь. Отборный отряд взломщиков сейфов, повисши на борту, сваривал разорванную стальную обшивку. В поразительно короткий срок «Клептоман» перестал походить на разбитое корыто и снова превратился в элегантную супер-яхту, каковой он и был на самом деле.
— Изумительно! — воскликнула Капитан, совершая вечерний обход в сопровождении Пита Фраера.
— Нижняя палуба на местах и трезвые, — доложил Нижнепалубный Дэйв, Капитан Нижней Палубы, встав по стойке «смирно» и отдав честь.
— Волшебно! — воскликнула Капитан.
Однако Пит Фраер нахмурился.
— Сделай один шаг влево, — сказал он. — Пожалуйста.
Нижнепалубный Дэйв побледнел и сделал шаг влево. До этого он стоял перед дверью. На двери было написано слово ТУАЛЕТ, а под ним висела табличка с надписью НЕИСПРАВЕН.
— Открой, — сказал Пит Фраер.
— Нннннгггт, — сказал Нижнепалубный Дэйв.
Капитан вздохнула.
— Сколько он тебе заплатил? — спросила она.
— Ничего, — сказал Дэйв.
— Тогда что он тебе пообещал? Богатство? Власть? Славу?
— Всех троих. В натуре, — сказал Дэйв. — А потом смылся.
Капитан вздохнула и открыла дверь.
— ??! — воскликнули все разом, пятясь от жуткого смрада, хлынувшего в коридор.
Извини, читатель. Ты спросишь: о чём это он? Хорошо. Хорошо…
Вы, конечно же, помните, что папа Крошки, то бишь отец Маргаритки, Кассиана и Примулы, был Санитарным Инспектором на «Клептомане-2». Не самый почетный пост, прямо скажем, совсем не такой, к какому он привык. Так вот, папа Крошки слинял и заплатил Нижнепалубному Дэйву, чтобы тот его покрывал.
— На этот раз, — сказала Капитан, — я думаю, что мы в самом, в самом деле должны оставить папу здесь.
— Это точно?! — спросил Пит Фраер, не в силах скрыть волнения, потому что он любил Капитана, молчаливо, но страстно, а папа Крошки был вечной помехой его счастью. — А, Кассиан, привет.
