Пользуясь паузой, потребовавшейся дознавателю для приведения в порядок мыслей и чувств, ёрзаю пятой точкой по подоконнику, на котором пристроился с момента своего появления в кабинете. Жёстко и скользко, но на предложенный стул садиться не хочу: если он даже выглядит неудобным, нет особого смысла подтверждать теоретическую выкладку практикой. Да и ножки, как мне кажется, разновысокие. К тому же, из окна открывается вид куда более привлекательный, чем унылый кабинет на втором этаже здания, отданного в полное распоряжение посту Городской стражи. Из окна я вижу порт.
Именно порт, а не море. Что интересного в море? Бездумная стихия, пожирающая жадной пастью корабли и незадачливых моряков. Красивая, не спорю. Особенно в своей штормовой жути. Да и в штиль неплохо выглядит, но... Куда больше мне нравится смотреть на причалы, кипящие жизнью днём и чутко дремлющие в часы ночной вахты. Сотни людей, занимающихся Делом. Да, с большой буквы «Ды». Не знаю, почему, но с раннего детства я благоговею перед теми, кто умеет что-то делать и, главное, делает. Наверное, потому что сам — лентяй. Мало того, что прирождённый, так ещё и тщательно лелеющий сие качество своей натуры. Ох и попадало мне за лень от матушки! А рука у неё тяжёлая: в своё время daneke Инис заслуженно носила звание королевской телохранительницы. Точнее, наперсницы. А ещё точнее, подруги. Хотя, как раз последний титул остался при ней даже по выходу в отставку, и королева-мать частенько навещает наше родовое поместье, чтобы вдоволь поболтать с «отрадой своей души». А ещё, чтобы до отвала наесться жареных на решётке лососей, которых ловит мой папочка — первый рыбак в округе. Я и сам не прочь свежей рыбки навернуть, но ловить... лениво. Вот и пользуюсь тем, что папаня души в рыбной ловле не чает. Да, не чает. Потому что его душа принадлежит мамане. Впрочем, информация не проверенная: это он мне так говорил, а добиваться подтверждения или опровержения от мамы я не стал. Из боязни получить по заду хворостиной, а то и чем поувесистее.
О, «Каракатица» пришвартовалась! А с разгрузкой почему не спешат? Опять земля полнится слухами о «запрещённом к провозу товаре» в трюмах капитана Рикса? Можно было бы прогуляться по пирсу и разнюхать, если бы... Если бы этот олух не долбил меня, как киркой, своим желанием покрасоваться!
Я повернулся к дознавателю и спросил, не отпуская с губ улыбку:
— Так что вы желали услышать?
Ответа не последовало, но офицер надулся, как морской ёж, и мне до смерти захотелось ткнуть иголкой в покрасневшие щёки, чтобы выпустить из них лишний пар. Я, кстати, тоже кипел, и довольно давно. А что бывает, когда вода в кастрюле бурлит слишком долго? Правильно, её становится всё меньше и меньше. Воды, имею в виду. И, в конце концов, кастрюля начинает плавиться сама. Помню, меня удивлял факт того, что наполненный водой сосуд от огня не портится, и учитель объяснил, что в этом случае тепло не задерживается в пределах сосуда, а передаётся через воду в воздух, и тем самым оберегает металл от разрушения. И происходит это потому, что вода, оказывается, очень хорошо умеет тепло отбирать и поглощать. А воздух — не очень. Как-то так... Всего я не понял (да и не стремился в те времена что-то понимать), но поверил на слово и запомнил. На всякий случай: вдруг пригодится? Ведь пригождаться способны даже самые нелепые и, на первый взгляд, ненужные вещи...
— Лично я желал бы поговорить, а не послушать. Надеюсь, мне будет оказана такая любезность? — Скучающий, с лёгкой ноткой усталости голос раздался от дверей, и я спрыгнул на пол, довольно скаля зубы:
— Как можно отказать вам, светлый dan?
Немного кривлю душой. По двум причинам, как ни странно.
Во-первых, dan вовсе не светлый, а очень даже тёмный. Тёмноволосый. Не брюнет, но близко к тому. И загорелый. А глаза не под стать масти: светло-серые, кажущиеся выцветшими, хотя молодой человек, появившийся в дверном проёме — мой ровесник. И, что гораздо важнее, мой друг.
А во-вторых, отказать в беседе ему нельзя, потому что Вигер Ра-Кен занимает должность заместителя верховного амитера Антреи. И поскольку работают за начальника всегда заместители, Виг не только лучше всех осведомлён о происходящих в городе и его окрестностях событиях, но и принимает в них активное участие. Когда в качестве наблюдателя, а когда в качестве постановщика и исполнителя главной роли. Остаётся только надеяться, что в моём скромном представлении на главных ролях буду всё же я.
Дознаватель судорожно вскочил на ноги и вытянулся струной перед вышестоящим офицером, стараясь сообразить, как поступать дальше. Виг милостиво кивнул, давая понять, что выказанное почтение не осталось без внимания, и небрежно велел:
— Возвращайтесь к своим обязанностям, милейший.
— Но составление отчёта о происшествии ещё не окончено... — попробовал возразить усердный служака, за что получил в награду ледяное:
— Я сам этим займусь.
Повторять дважды не пришлось: дознаватель выкатился из кабинета, оставив на столе все бумаги, в которые заносил для долгой памяти мои скупые и не вполне вежливые ответы.
Виг вздохнул, стряхнул несуществующую пыль с рукава лазурно-синего форменного камзола, опустился в освободившееся кресло, заботливо поправив подушку на сиденье, и взял в руки один из листов, испещрённых ровными строками. А я получил возможность в течение нескольких вдохов оценить ситуацию и то, насколько в ней увязли мои коготки.
Так, выглядит парень устало: под глазами намечаются «мешочки», губы сухие, и цвет кожи кажется немного нездоровым. Значит, не выспался, друг мой? Печально. Но выяснять причину сам, пожалуй, не буду. Если захочет, расскажет. А не захочет — его воля. Лишится тогда утешения в крепких мужских объятиях и доверительного разговора на троих: я, он и бочонок эля. Так что...
— Чего уставился? — Спросил Виг, не отрывая глаз от чтения.
— Как догадался, что я на тебя смотрю?
— Смотришь? — Тонкие губы изогнулись в сдержанной улыбке. — Пялишься — будет точнее.
— Ну уж и пялюсь... А всё-таки, как?
— У тебя свои секреты, у меня свои. Ты же со мной не делишься?
— Только попроси: я с радостью...
— Зароешь меня в деталях своего промысла? Уволь, и так дел по горло. А некоторые ещё сверху подкидывают, — dan ре-амитер отложил, наконец, недописанный отчёт и откинулся на спинку кресла, сцепив худощавые, но сильные пальцы в замок. — Итак?
— Итак?
Присаживаюсь на краешек ранее отвергнутого стула. Исключительно, чтобы оказать уважение старому другу. Так и есть, передние ножки короче задних! Ладно, несколько минут потерплю.
— Рассказывай.
— Что?
— Рэй, прошу, только не дурачься... — Виг досадливо сморщил свой горбатый нос. — Я не в том настроении, чтобы развлекаться.
— Потому что не выспался, верно?
— Принюхивался? — Сузились серые глаза.
— Как можно, светлый dan! У тебя на лице всё написано. Из-за службы?
