Лорин была похожа на зомби из фильмов Джорджа Ромеро. Шофёр провёл их через приёмную в кабинет. Там их ждала врач. Она уже знала, что произошло.
— Меня зовут доктор Мэй. А вы, наверное, Лорин и Джеймс.
Джеймс погладил Лорин по плечу, успокаивая её.
— Лорин, ты не хочешь отпустить брата, чтобы мы могли поговорить?
Лорин будто не слышала.
— Она как мёртвая, - сказал Джеймс.
— Она в шоке. Я дам её успокоительное.
Доктор Мэй взяла с подноса шприц и закатала Лорин рукав.
— Подержи её.
Как только игла вонзилась в её тело, Лорин обмякла. Джеймс усадил её на кровать. Доктор Мэй положила её ноги на матрац и накрыла одеялом.
— Спасибо, - сказал Джеймс.
— Ты сказал врачу «Скорой помощи», что у тебя была кровь в моче, - напомнила доктор Мэй.
— Угу.
— Тебя что-то ударило в живот?
— Не что-то, а кто-то, - поправил её Джеймс. – Я подрался. Это плохо?
— Когда тебя ударили, в твоих внутренностях началось кровотечение. Примерно, как из пореза, только внутри. Это пройдёт само собой. Если до завтрашнего вечера не прекратится, приходи сюда.
— А что будет с нами дальше?
— За вами приедет социальный работник. Он свяжется с вашими родственниками.
— У нас нет родственников. Бабушка умерла в прошлом году, а кто мой отец я не знаю…
4. ДЕТДОМ
На следующее утро Джеймс проснулся в незнакомой постели. Простыни пахли дезинфицирующим средством. Он понятия не имел, где он и как здесь очутился. Последнее, что он помнил, была медсестра, которая дала ему снотворного и проводила к машине. Джеймсу тогда казалось, что его голова весит не меньше тонны.
Одежда была на нём, только кроссовки лежали на полу. Он поднял голову с подушки и увидел рядом другую кровать. На ней лежала Лорин. Сестра спала, засунув в рот большой палец. Она не делала так с самого раннего детства. Какие бы сны ни снились девочке, сосание большого пальца было явно плохим признаком.
Джеймс встал. От снотворного перед глазами всё плыло, челюсти одеревенели, болела голова. В комнате было светло. Джеймс приоткрыл дверь и обнаружил небольшую душевую кабинку и туалет. Он с облегчением убедился, что моча приобрела нормальный цвет. Потом Джеймс умылся. Он понимал, что должен горевать из- за смерти мамы, однако внутри него поселилась громадная, всепоглощающая пустота. Всё вокруг казалось каким-то ненастоящим, будто он сидел в кресле и смотрел на самого себя по телику. Джеймс выглянул в окно. По двору гуляли дети. Он вспомнил любимую мамину угрозу — запереть его дома и не выпускать, если он будет плохо себя вести, — и в глазах у него защипало.
Когда Джеймс вышел из комнаты, затрещал звонок. Из кабинета напротив выглянула молодая женщина. Она протянула ему руку. Джеймс пожал ее, слегка озадаченный пурпурными волосами женщины и многочисленными серьгами в её ушах.
— Здравствуй, Джеймс. Меня зовут Рейчел. Добро пожаловать в Небраска-Хаус. Как ты себя чувствуешь?
Джеймс пожал плечами.
— Прими мои соболезнования из-за того, что случилось с твоей мамой.
— Спасибо, мэм.
Рейчел рассмеялась.
— Ты здесь не в школе, Джеймс. Меня наградили целой кучей всяких прозвищ, сколь угодно грубых, но только не мэм.
— Простите...
— Я покажу тебе дом, потом ты позавтракаешь. Хочешь есть?
— Немного, — признался Джеймс
— Послушай, Джеймс, — сказала Рейчел на ходу. — Я знаю, это место — чудовищная дыра, и жизнь тебе кажется ужасной, но поверь — здесь много хороших людей, которые хотят тебе помочь.
— Я верю, — ответил Джеймс.
— Наш шикарный бассейн, — показала Рейчел.
За окном поблескивал на солнце «лягушатник» с дождевой водой, в которой плавали сигаретные окурки.
Джеймс невесело улыбнулся. Рейчел, кажется, была ничего, хотя, скорее всего, подбадривала этими словами каждого поступившего сюда бедолагу.
— Ультрасовременный спортивный комплекс. Вход строго воспрещен, пока не сделана домашняя работа.
Они прошли через комнату с доской для дартса и двумя бильярдными столами. Зеленое сукно было приклеено широкой липкой лентой, в стойке для зонтиков громоздились поломанные кии.
— Жилые комнаты наверху. Мальчики на втором этаже, девочки на третьем. Здесь, внизу, ванные и душевые, — продолжала Рейчел. — Нелегко бывает вас, ребят, загнать в них.
— В моей комнате есть душ, — сказал Джеймс.
— Эта комната для новоприбывших. Ты в ней проведешь только первую ночь.
Они вошли в столовую. Там сидела пара десятков ребят, почти все в школьной форме.
— Здесь лежат ножи и вилки, — принялась объяснять Рейчел, — горячее на прилавке, вот тут каши и фруктовые соки. Если хочешь, можешь сам поджарить себе хлеб.
— Здорово, — отозвался Джеймс.
Однако ему было совсем не здорово. Среди незнакомых, шумных ребят ему стало страшновато.
— Когда поешь, зайди ко мне в кабинет.
— А что с моей сестрой? — спросил Джеймс.
— Как только она проснется, я приведу ее к тебе.
Джеймс взял себе хлопьев и сел отдельно. Остальные ребята не обращали на него внимания. В новичках здесь, видимо, не находили ничего необычного.
* * *
Рейчел разговаривала по телефону. Ее стол был завален бумагами и папками. В пепельнице тлела сигарета. Рейчел положила трубку и затянулась. Заметила, что Джеймс бросил взгляд на табличку «Не курить!».
— Если меня выгонят, у них будет не хватать уже шести человек персонала, — сказала она. — Хочешь сигаретку?
Джеймс был шокирован. Взрослый предлагает ему сигарету?!
— Я не курю.
— И правильно, — согласилась Рейчел. — От курения бывает рак, но мы лучше сами дадим тебе сигарет, чем ты будешь воровать их в магазинах. Подвинь барахло, усаживайся поудобнее.
Джеймс выбрал наименее захламленное кресло, убрал с него вещи и сел.
— Как ты себя чувствуешь, Джеймс?
— Шатает немного после снотворного.
— Это пройдет. Я хочу спросить, как ты себя чувствуешь после того, что произошло с твоей мамой?
Джеймс пожал плечами.
— Плохо, наверное...
— Самое главное — не держать этого в себе. Мы назначим тебе занятия с психологом, но ты в любое
время можешь поговорить с кем угодно из сотрудников. Даже в три часа ночи.
— Отчего она... умерла?
— Насколько я знаю, твоя мама принимала болеутоляющие лекарства из-за язвы на ноге.
