— Какой ужас! — выдохнула Агата, и глаза ее стали еще больше.
— Наоборот, у нас пока есть время, — постарался как можно спокойней произнести я.
— А если не используем последний шанс, — снова заговорил Тимка, — то уж точно взлетим на воздух. От нас с этим количеством гексогена, — указал на мешки он, — одни рожки да ножки останутся.
От одной мысли об этом меня передернуло. Остальным оканчивать свои дни в кладовке тоже совсем не хотелось. Поэтому все мы дружно, кинулись к мешкам.
Почти сразу же выяснилось, что мы явно переоценили свои возможности. Мешки были жутко тяжелые.
— Не получается снизу, попробуем сверху, — после нескольких неудачных попыток скомандовал Тимка. — Забираемся на эту кучу и сталкиваем мешок вниз.
— Не надо сталкивать, — вновь впала в панику Зойка.
Но Митька немедленно оборвал ее:
— Из-за таких, как ты, люди и гибнут во цвете лет.
Адаскина заткнулась. Мы стали карабкаться по мешкам, как на вершину какой-нибудь Джомолунгмы. Наконец общими усилиями нам удалось столкнуть самый верхний мешок. Упав вниз, он с оглушительным треском лопнул.
Кладовку заволокло густой завесой пыли.
Мы стали жутко чихать. А главное, нам теперь больше ничего не было видно. Даже друг друга.
Наконец, сквозь чих раздался недовольный Тимкин голос:
— По-моему, это не гексоген, а цемент. Во всяком случае, запах очень похожий.
И он снова зашелся от чиха.
— Цемент не пахнет, — на сей раз перестал чихать Собачья Будка.
— Пахнет. Я знаю, — стоял на своем Тимка.
— Апчхи, не пахнет, — не собирался уступать Митька. — Это точно гексоген. Вот сейчас взорвемся, тогда узнаете.
— Ма-альчики! Помогите! Спаси-ите! — умудрялась каким-то образом одновременно чихать и выть Зойка.
— Заткнись и не действуй мне на нервы, — злобным голосом оборвал ее Тимка. — Мне и без тебя от этого цемента тошно.
— Хам ты, Сидоров, — чихая и всхлипывая, произнесла Зойка.
— Так. Окно отменяется, — пропустив ее выпад мимо ушей, констатировал Тимка. — Придется линять через дверь.
Цементная пыль немного осела. Теперь мы могли разглядеть не только друг друга, но и запертую дверь.
— Интересно, как ты сквозь нее линять собираешься? — Без всякого воодушевления и без малейшей надежды я подергал ручку.
— Стратегически, — откликнулся Тимка.
— Все. Пропали, — снова завыла Зойка.
— Цыц! — шикнул Тимка. — Реветь будешь, когда взорвешься, а пока лучше меня послушай. По-моему, пока все для нас складывается не так уж плохо.
Я лишь плечами пожал. По моему глубокому убеждению, хуже было некуда. Тимка, однако, с весьма бодрым видом изрек:
— Сейчас эти типы доложат главному, тот примет решение, что с нами делать, а потом они наверняка вернутся. Вот тут мы с вами и должны осуществить прорыв. Если удастся, мы спасены.
— А если не удастся? — всхлипнула Адаскина.
— Об этом лучше не думать, — решительно произнес Сидоров. — Сделаем так, чтобы удалось. Главное для нас — внезапное и решительное нападение. Давайте, ребята, тут как следует пошуруем. Необходимо найти что-нибудь такое, чем можно будет этому, с автоматом, по кумполу врезать.
— Вот, — указал на мешки Будка. — Куда уж тяжелей.
— Мыслишь правильно, но примитивно, — откликнулся Тимка. — Мешки и впрямь тяжеленные. Таким врезать — самое милое дело, — с мечтательным видом добавил он. — Только ведь мы его не поднимем.
— Не поднимем, — разочарованно выдохнул Митька.
— А если они стрелять начну-ут? — все никак не могла успокоиться Зойка.
— А башка на что? — постучал себя кулаком по макушке Тимка. — Дымовую завесу устроим.
— Мальчишки, давайте же что-нибудь делать! — взмолилась дотоле молчавшая Агата. — Они же с минуты на минуту могут явиться.
— Мы, между прочим, думаем, — сурово глянул на нее Будка. — А думать, к твоему сведению, — это уже значит делать.
— Нашел! — вдруг радостно кинулся в угол кладовки Тимка. — Как раз то, что нам требуется!
И он схватил помятое жестяное ведро. Указав на прорванный мешок, он продолжил:
— Наполним ведро цементом. И тяжести будет достаточно, и дымовая завеса обеспечена. Уроним первому вошедшему гаду ведерко на голову.
— Как ты уронишь, когда они выше нас, — тут же подверг Тимкин план критике Будка.
Тимур задумался, но лишь на секунду:
— Способ знаю. Я сяду тебе на плечи, вот и получится, что ведро полетит сверху.
— Почему на меня? — Явно не улыбалось Митьке держать на своих плечах и шее Тимура вместе с наполненным цементом ведром.
— Потому что ты, Будка, самый высокий, — пояснил Тимур.
— И самый широкий, — добавила Агата.
— Вот именно, — кивнул Тимур, — а в этом деле важен каждый лишний сантиметр.
— Черт с вами, — махнул рукой Будка. — Пожертвую уж собой ради общего дела.
Тут на Агату снизошло озарение, и она предложила:
— У меня в сумке есть два пластиковых пакета. Наполним их тоже цементом. А когда эти типы войдут, бросим в них. Тогда дымовая завеса усилится.
— Классное решение, — кивнул Тимка. — Давай пакеты.
— А если они все-таки стрелять начнут?! — не переставала ныть Зойка.
— Да как ты сама не врубишься, — словно к маленькой, обратился к ней Тимка. — Какой дурак на их месте станет стрельбой привлекать внимание охранников. Это для них ведь смерти подобно.
«Молодец, Тимка, — отметил про себя я. — Мне самому такого в голову не пришло. И только сейчас я понял: раз они нипочем не решатся стрелять, значит, у нас действительно есть шанс спастись».
Надежда всегда прибавляет сил. Я немедленно кинулся наполнять цементом Агатины пакеты.
Кстати, у воющей Зойки в рюкзачке тоже нашлись пакеты, в результате мы заготовили пять замечательных пылевых бомб. Тимка с удовольствием взвесил их на руках. Они получились тяжелыми, плотными.
— Теперь главное действовать всем дружно и слаженно.
— Идут, — перебил стоявший ближе всех к двери Будка.
Мы услышали отчетливый звук шагов и приглушенные голоса.
— По местам, — шепотом скомандовал Тимка.
Мы затаились.
Глава II. ЗДРАВСТВУЙТЕ, НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ!
замочной скважине заскрежетало. Теперь мы боялись даже дышать.
