Книга Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть? - Фредерик Браун

Бассет, как и обещал, явился в восемь часов. Мама поставила третью чашку, и он сел за кухонный стол напротив меня. Ростом и сложением такой же, как я, с рыжеватыми волосами, неяркими веснушками, с усталыми глазами за стеклами черепаховых очков. Приятный, дружелюбный, совсем не похож на полицейского.

– Так что же с тобой приключилось, парень? – спросил он, и я начал рассказывать с того самого момента, когда не нашел папу в их с мамой спальне. Не сказал только, что мама спала одетая – это его не касалось. Теперь уже не важно, где она была ночью.

Бассет слушал меня молча, попивая мелкими глотками свой кофе. Зазвонил телефон, это был дядя Эмброуз: он снял номер в гостинице «Вакер», всего за несколько кварталов от нас.

– Отлично, – произнес я. – Может, придешь? Мистер Бассет, детектив, как раз здесь.

– Ладно. Как там у вас с Мадж, все в порядке?

– В полном. Приходи прямо сейчас.

Я вернулся в кухню и доложил о скором приходе дяди.

– Говоришь, он на карнавале работает?

Я кивнул.

– Он классный, мой дядя. Мистер Бассет, можно задать вам прямой вопрос?

– Валяй.

– Какие у пол… у вас шансы найти преступника? Не очень хорошие, правда?

– Да, – признался Бассет. – Зацепиться особо не за что. Такой парень сильно рискует в самый момент преступления. Мимо может проехать патрульная машина и осветить переулок фарами. Может пройти пеший патрульный. Жертва может оказать сопротивление. Но когда дело уже сделано, ему остается только помалкивать; возможность поимки составляет один шанс на тысячу, а то и на десять тысяч.

– Что же это за шанс… в нашем случае? – Я избегал слов «отец» и «убийство».

– Ну, мало ли. Например, он часы снял с покойного. Если разослать по ломбардам их серийный номер, они могут где-нибудь всплыть.

– При папе часов не было, – сообщил я. – Он отдал их в починку.

– Есть и другие способы. Посетитель в баре замечает, что человек при деньгах, и выходит следом за ним. Нам могут описать этого субъекта или просто сообщить, кто он такой.

– А вам уже известно, где папа находился прошлой ночью?

– Сначала на Кларк-стрит. Зашел там по крайней мере в два бара и в каждом выпил всего пару пива. Нашли мы и последний его кабак – надо полагать, что последний. Западнее Чикаго-авеню, по ту сторону Орлеан-стрит. Там он тоже был один, и никто вслед за ним из бара не вышел.

– Откуда вы знаете, что это бар был последний? – спросил я.

– Там он взял несколько бутылок пива навынос. Было это около часа ночи, а нашли его в два. Шел он явно домой, и пару питейных заведений между тем баром и местом его гибели мы досконально проверили. Теоретически он мог бы туда зайти, но поскольку уже запасся…

– Где же… его нашли?

– В переулке между Орлеан-стрит и Франклин-стрит, в двух с половиной кварталах к югу от Чикаго-авеню.

– Между Гурон и Эри?

Бассет кивнул.

– Значит, он вышел на Орлеан-стрит и решил срезать на Франклин-стрит. Господи, чего его понесло в переулок в нашем районе?

– Тут возможны два варианта. Первый: между девятью и часом он влил в себя приличное количество пива. Понятно, что по дороге домой ему понадобилось завернуть в какое-нибудь безлюдное место.

– А второй вариант?

– Что он вообще не сворачивал в переулок. Шел себе по Франклин-стрит на юг, а грабитель или грабители затащили его туда и пристукнули. В это время там практически никого не встретишь. На Франклин-стрит под надземкой людей часто грабят.

Этот Бассет, хоть и не похожий на детектива, дело свое знал. Все, что он говорил, звучало правдоподобно, и шанс поймать преступника был, как он сразу сказал, примерно один на тысячу. Пожалуй, в подобных делах он смыслил побольше, чем дядя Эмброуз. Вон как ловко отследил папин маршрут, а в нашем районе это не так-то просто. На Кларк-стрит и Чикаго-авеню копов не любят даже законопослушные граждане.

Мама сама открыла дверь дяде, когда он пришел. Они поговорили немного в прихожей; слов я не разобрал, но потом она вполне дружелюбно налила ему кофе.

Дядя с Бассетом обменялись рукопожатием и, похоже, прониклись друг к другу симпатией. Детектив не спросил Эмброуза напрямую, был ли я в Джейнсвилле – поинтересовался только, каким поездом я приехал, и уточнил еще несколько мелочей, чтобы проверить, правду ли я ему говорил.

Я снова подумал, что он башковитый, и удостоверился в этом, когда дядя стал сам задавать вопросы.

– Спросите парня, – сразу ответил Бассет. – Я все ему изложил и могу лишь пожелать вам удачи в вашем собственном расследовании.

Дядя, слегка подняв брови, посмотрел на меня. Я покачал головой, давая понять, что не сболтнул ничего такого – ушлый коп сам все вычислил.

Явилась Гарди, которую мама послала в кино – там она, видимо, и была, иначе не пришла бы домой так рано. Ее познакомили с дядей Эмброузом. Он погладил ее по головке, как маленькую. Гарди это не понравилось, и она удалилась в свою комнату, а дядя многозначительно усмехнулся.

Мама принялась заваривать свежий кофе, но Эмброуз произнес:

– Давайте лучше выпьем. Что скажете, Бассет?

– Почему нет, я сейчас не на службе.

– Вот и ступайте вдвоем, – промолвила мама, но я заявил, что тоже не прочь попить «Севен-ап» или колы. Она не стала спорить, и я пошел с ними.

Мы отправились в одно заведение на Гранд-авеню. Бассет пояснил, что там тихо и можно поговорить, и мы действительно оказались чуть ли не единственными клиентами. Заняли кабинку, заказали два пива и кока-колу. Бассет пошел позвонить, а я сказал дяде, что коп мне понравился.

– Неглупый, – согласился дядя Эм. – Не совсем честный и не совсем прохвост.