Это было то самое кресло, на подлокотнике которого сидела Даниель Хоуп, и Кэрри пришло в голову, что они очень хорошо смотрятся вместе. Из них могла бы выйти замечательно красивая пара — оба успешные, уверенные в себе, хорошо одетые и определенно имеющие много общего.
Кэрри огляделась, вспоминая, как вбегала в эту комнату к отцу и как он всегда сидел в своем кресле на этом же самом месте, а рядом стоял тот же самый столик. Она так увлеклась воспоминаниями, что, когда очнулась, заметила, что Джеффри пристально смотрит на нее.
2
— Ну как вы себя чувствуете, вернувшись обратно? — спросил он.
— Не думаю, мистер Барлет, что мои чувства имеют какое-либо отношение к делу, — парировала она.
— Вот тут вы ошибаетесь, мисс Медоуз. Мне бы хотелось, чтобы все мои служащие были довольны и счастливы и пребывали в добром расположении духа. От этого во многом зависит успех дела.
— Тогда зачем вы поставили меня в такое положение, которое не оставило мне выбора? Вы фактически принудили меня работать на вас.
— Да нет же, я вас не принуждал. Я просто предложил вам дом без арендной платы и хорошую высокооплачиваемую работу.
— Вы угрожали моей матери выселением.
— Я предпочитаю смотреть на это с другой стороны. У меня, возможно, никогда бы не хватило смелости сделать это, если бы не обстоятельство с арендой, но, поверьте, вы не пожалеете о смене места работы. Я решил взять вас своим секретарем, потому что, как я уже говорил, мне нужен человек, которому я смогу полностью доверять.
— Почему вы уверены, что вы можете доверять мне?
— Мне думается, что я неплохо разбираюсь в людях. Но, не полагаясь лишь на свою интуицию, я навел кое-какие справки и остался вполне удовлетворенным.
Кэрри почувствовала, как в ней закипает гнев. Как же ее раздражала самонадеянность этого человека! Он просто невыносим! Только мысль о том, как волнуется мать, заставила ее остаться вместо того, чтобы встать и уйти, как того требовали ее фамильная честь и гордость.
— Вы со своей стороны можете навести справки обо мне, если пожелаете удостовериться в моей серьезности, кредитоспособности и благонадежности, — невозмутимо продолжил мистер Барлет.
— В этом нет необходимости, потому что у меня нет никаких сомнений на ваш счет, — холодно ответила Кэрри.
— Это чистейший снобизм, мисс Медоуз. Вы презираете меня за то, что в моих жилах не течет голубая кровь, не так ли? — язвительно поинтересовался он.
Он был отчасти прав, и это еще больше разозлило Кэрри.
— Я не сноб, мистер Барлет. У служащих банка, где я работаю, тоже не голубая кровь, — резко сказала она. — Но это меня ничуть не волнует.
— Это совсем другое. Ваши сослуживцы не покупали поместья, полторы сотни лет принадлежавшего вашей семье, и не заняли места ваших родных, не так ли?
— Я не понимаю, какое вам дело до моей семьи и моих мыслей на ваш счет.
— В принципе никакого. Что меня действительно интересует, так это то, как вы будете себя чувствовать, работая в доме, который когда-то был вашим? — задумчиво проговорил он.
— С имением у меня связано много хороших воспоминаний, — сказала она. — Уверяю вас, вам не о чем беспокоиться. Я приложу все усилия, чтобы выполнять свои обязанности наилучшим образом.
Джеффри пристально посмотрел на Кэрри, словно хотел прочесть ее мысли и узнать, что она на самом деле думает.
Она неожиданно спросила:
— А вам самому нравится жить в поместье, мистер Барлет?
— Безусловно. Меня все здесь устраивает, правда на данный момент я использую всего несколько комнат. Одни — под жилые, а в других — устроил офисы. Что делать с остальными помещениями, еще пока не решил. — Вдруг он с неожиданным энтузиазмом вскочил на ноги. — Идемте, я покажу вам то, что уже успел сделать.
От вина Кэрри слегка раскраснелась. Ее немного удивила быстрая смена настроения нового владельца поместья. С чего бы это? — недоумевала она.
— Поскольку мы теперь будем вместе работать, — заметил он, — открывая перед ней дверь, — то предлагаю опустить формальности. Пожалуйста, Кэрри, называйте меня Джеффри.
Кэрри изумленно уставилась на него. Что касается ее, то она предпочла бы сохранять с Джеффри Барлетом чисто деловые отношения. Она не желала быть с ним на дружеской ноге. Однако он ждал ответа.
— Как вам будет угодно, мистер Барлет, — отозвалась она.
— Джеффри, — настойчиво поправил он.
— Очень хорошо — Джеффри.
Он коротко усмехнулся, заставив ее ощутить неловкость.
— Как натянуто вы произнесли мое имя, Кэрри, — поддразнил ее он. — Ну ничего, вы привыкнете.
Кэрри закусила губу. Она была убеждена, что дружеская теплота и непосредственность невозможны между ними. Джеффри взял ее за локоть, чтобы проводить из комнаты, и его прикосновение обожгло ее — словно огонь пронесся по телу.
Они прошли по длинному широкому коридору, где прежде висели фамильные портреты, такому знакомому и в то же время уже чужому. Миновали комнату экономки, и через открытую дверь Кэрри увидела, что она пуста.
Заметив ее удивленный взгляд, Джеффри объяснил:
— Я подумал, что пока нет смысла селить здесь какую-то женщину для постоянной работы. Миссис Каллем приходит убирать и готовить еду, и этого мне вполне достаточно. — Распахнув другую дверь, он продолжил: — А вот и мое теперешнее убежище. Я устроил здесь что-то вроде проектировочного зала и конструкторского бюро одновременно.
Кэролайн стояла, изумленно разглядывая столы с каким-то современным оборудованием и чертежные доски на мольбертах, расставленные возле больших окон, в которые вливался яркий солнечный свет.
Джеффри прошел на середину комнаты.
— Должен сказать, это идеальное место для моей работы, — сказал он. — У этой комнаты какая-то особая аура, которая действует на меня стимулирующе. — Его лицо прямо-таки светилось удовольствием и энтузиазмом.
Кэрри огляделась. Несмотря на то что это было рабочее помещение, тут висели яркие портьеры, стоял удобный диван, а стены украшали пейзажи английских художников девятнадцатого века. Впервые она увидела в нем нечто иное, а не только одну голую практичность и трезвый расчет.
— Эта комната всегда была красивой, — мягко проговорила она.
На несколько секунд он замер, потом круто повернулся и довольно резко сказал:
— Пойдемте, я покажу вам ваш рабочий кабинет.
Когда Джеффри открыл следующую дверь, Кэрри не смогла сдержать удивленного возгласа.
— Надо же! Здесь когда-то была моя детская!
— А теперь это ваш кабинет, и здесь вы будете работать, — суховато проговорил он.
