Не удалось. Сталин и Ворошилов были за эту машину, и ее утвердили для серийного производства — но опять же с оговоркой «в случае благополучного завершения всех войсковых испытаний».
Танк Т-34 все еще был подвешен в воздухе — и этим не преминул воспользоваться Кулик. Когда были изготовлены первые серийные образцы, их испытали пробегом и стрельбой офицеры НИИБТ Полигона. Они представили отрицательный отчет — и этот отчет был утвержден Куликом. Производство и приемка Т-34 прекратились. Всего за полгода до войны!
Но руководство завода не согласилось с этим решением и обжаловало его в главке и наркомате, предложив продолжать производство с сокращенным до 1000 км пробегом (из-за арестов двигателистов большего было просто не добиться). И Ворошилов снова поддержал машину, хотя конструкторам поручили разработку нового танка. Скоро был создан прекрасный проект танка Т-34М с 75-мм броней, торсионной подвеской, командирской башенкой и — что особенно важно — экипажем из 5 человек, что позволяло командиру танка посвятить себя только руководству боем. Но новая машина требовала новой технологии, то есть производство отбрасывалось далеко назад. А до войны оставались уже совсем немного.
После того как в апреле 1941 г. КБ закончило документацию на Т-34М, на завод прибыла комиссия ГБТУ, которая пришла к заключению: прекратить выпуск Т-34, налаживать производство Т-34М. До начала войны оставалось три месяца.
В книге «Конструктор Морозов» В. Листового и К. Слободина отмечено:
«Еще в 1940 году, когда был запущен в серийное производство танк Т-34, КБ Харьковского завода сразу же принялось за его модернизацию. Созданный конструкторами танк Т-34М был расценен как важный шаг вперед в развитии бронетанковой техники и даже намечался к выпуску.
И в самом деле, военные, руководители танкового полигона почти настояли на снятии с производства танка Т-34 и запуске вместо него модернизированного Т-34М.
...Война застала директора Харьковского завода Ю.Е. Максарева в Москве. Он сразу же позвонил Малышеву. Помощник наркома В.С. Сумин предложил:
— Срочно приезжайте! Вячеслав Александрович скоро будет. Вы понадобитесь...
Разговор у наркома был коротким:
— Немедленно возвращайтесь на завод,— сказал Малышев,— Никаких модернизаций и никаких модернизированных Т-34, задерживающих выпуск машин. Фронт будет поглощать танки тысячами. Чтобы не тормозить их поток, конструкция должна быть незыблемой».
Немцам просто «не повезло». Им следовало задержаться на месяц, пока сборочная линия по производству Т-34 не была бы выведена из строя переделками...
Но почему же Кулик так противился новому танку?
Дело было в том, что он проталкивал другую машину — танк Т-50. Я встречал мнение, что Кулик хотел иметь что-то вроде немецкого T-II — однако внимательное изучение танка выявляет удивительное совпадение Т-50 и французских пехотных танков. У французского FCM 36 был дизель — и у Т-50 был дизель. У FCM 36 была броня до 40 мм — у Т-50 броня была до 37 мм. У FCM 36 была 37-мм пушка, у Т-50 — 45-мм пушка. Почти совпадал и запас хода — 320 км и 344 км.
Совпадение параметров Т-50 и французской машины не было случайным. Побывав в Испании в качестве добровольца, Кулик перенял концепцию французского генштаба, что танки должны только сопровождать пехоту. Его предшественник на посту заместителя наркома обороны по вооружению, Тухачевский, придерживался других взглядов, что должен существовать особый род войск — бронетанковые и механизированные войска. Наряду с легкими танками непосредственной поддержки пехоты, которые должны были прорывать оборону вместе с пехотой, предусматривались быстроходные «танки развития успеха», а также имеющие хорошее вооружение и бронирование «танки дальнего действия» для глубоких рейдов по уничтожению штабов, разрушению коммуникаций и т.д.
Просто удивительно, что Кулик придерживался французской концепции даже после сокрушительного разгрома Франции стремительными бронированными силами, которые представляли собой особый род войск и осуществляли ряд глубоких последовательных операций. Тихоходный и плохо вооруженный Т-50 в 1941 году был уже никому не нужен — он не был способен выполнить значительную роль тактических задач.
Важный момент: Т-34 имел запас по весу, и сама его конструкция позволяла совершенствовать машину — ставить более мощную пушку и устанавливать более толстую броню.
Но танки с «противоснарядной» броней уже запоздали. На 22 июня 1941 года абсолютное большинство советских танков имело слабую броню.
Правда, благодаря героическим усилиям харьковчан и ленинградцев в армии было все же какое-то число Т-34 и КВ, и немалое. Почему они проявили себя так слабо?
После страшного разгрома Западного фронта в первые дни войны командующий этим фронтом Д.Г. Павлов говорил на допросе:
«Также одним из вредных моментов является недостаток солярового масла для танковых дизелей, в результате чего 6-й мехкорпус бездействует. При проверке произведенной в 5-м отделе Генштаба (начальник Ермолин) и в УСТ (начальник Котов), мне доложили, что горючего для ЗапОВО[2]отпущено потребное количество и хранится оно в Майкопе, тогда как должно было находиться в Белостоке. Практически получилось, что на 29 июня в ЗапОВО недополучено 1000 тонн горючего».
«Получилось», что горючего у целого военного округа было на 1000 тонн меньше, чем надо. Но сколько-то ведь было? Павлов продолжает:
«Штабом фронта на 23 июня была получена телеграмма Болдина, адресованная одновременно и в 10-ю армию, о том, что 6-й мехкорпус имеет только одну четверть заправки горючим. Учитывая необходимость в горючем, ОСГ (отдел снабжения горючим) еще в первый день боя отправил в Барановичи (...) все наличие горючего в округе, т.е. 300 тонн. Остальное горючее для округа по плану генштаба находилось в Майкопе. Дальше Баранович горючее продвинуться не могло из-за беспрерывной порчи авиацией противника железнодорожного полотна и станций».
Весь запас военного округа — 300 тонн. Это ничтожно мало. Основной запас — в Майкопе, что у Черного моря!
А 6-й мехкорпус, который имел «четверть заправки горючим», был самым сильным в Западном особом военном округе — 1131 танк на 22 июня 1941 года. Из-за отсутствия горючего мехкорпус был быстро окружен, танкистам пришлось взрывать собственные машины. Мехкорпус, равный по величине немецкой танковой группе, был разгромлен всего за несколько дней даже без участия немецких танков.
Но не это самое важное. По свидетельству полковника А.С. Кислицина, непосредственно перед войной из штаба 4-й армии пришла секретная инструкция с распоряжением об изъятии боекомплектов из танков и сдачи их на хранение в склады НЗ!
Если бы Сталин согласился на ввод в действие плана прикрытия хотя бы на несколько дней раньше, танкистам бы выдали снаряды. А если бы Сталин не принял ошибочное решение, что немцы нанесут главный удар на Украине, Белоруссия была бы обеспечена горючим куда лучше. О фатальных и гибельных ошибках Павлова сейчас бы никто не вспоминал.
