Альтернатива для сверстников Газзаева, особенно для ребят с окраины, была одна: бросишь спорт — затянет безжалостный мир подворотен. Георгий Хуадонов сейчас с грустью отмечает: кроме тех, с кем играли в футбол и занимались легкой атлетикой, нет больше в живых никого из одногодков.
Оглядываясь на далекое прошлое, Валерий Георгиевич не без основания называет период детских лет жизни естественным отбором.
Прошел испытание улицей — вышел в люди.
Получил признание лидера среди дворовых футболистов — и дальше сможешь играть. Не только Газзаев, все мастера его поколения вышли из дворового футбола. И не только потому, что в футбольную школу тогда можно было попасть, как правило, с двенадцати лет. Валерий Георгиевич считает, что ни одна футбольная школа, ни один тренер не способны дать того, что дает двор. Неорганизованный футбол позволяет ребенку играть так, как нравится, интуитивно развивая природные способности — координацию, пластику, технику обращения с мячом — без каких-либо ограничений и условностей. Это естественное развитие не регламентируется двумя-тремя днями в неделю и строго ограниченным временем тренировок. Благодаря своей увлеченности ребенок играет изо дня в день, как правило, часами напролет. При этом, опять-таки естественным путем, закладывается фундамент физической подготовки и развития выносливости.
В своей повести «Игра на всю жизнь», опубликованной в 1996 году в еженедельнике «Футбол», Газзаев вспоминает, как он тренировался во дворе: «Моим любимым занятием, например, было поставить в маленькие ворота малыша и играть такой „командой“ против троих ребят своего возраста. Возможно, именно в ходе этих „матчей“ и начала вырабатываться та техника обводки, за которую меня потом хвалили многие известные тренеры…
В нашем дворе росла старая акация, и я наловчился обыгрывать соперников, используя ее в качестве „стенки“. Ствол акации, сами понимаете, в диаметре сравнительно невелик, попасть в него мячом на бегу было непросто. Но скоро я довел эту бедную акацию до того, что у нее облупилась кора и даже ствол постепенно стал уменьшаться.
Играли мы самозабвенно, от зари до темноты».
Безусловно, тяга к спорту во многом передалась Валерию от отца. Но отдадим должное и маме: она опекала сына с первых шагов его футбольной карьеры, если можно так назвать игру на пустырях, которой он отдавался до самозабвения. Валерий был отнюдь не маменькиным сыночком, но ощущал материнскую заботу во всех трудных моментах своей футбольной жизни, вплоть до перехода в высшую лигу, да и позднее, когда, например, начинал играть в столичном «Локомотиве». Конечно, в глубине души Ольга Семеновна не очень одобряла такую увлеченность сына футболом, вернее, связанные у него с этим планы на будущее. Хотелось, чтобы прежде всего учебе побольше времени уделял, а закончив школу, получил хорошее образование. Но вместе с тем, видно, материнским сердцем почувствовала она призвание сына. А путь к осуществлению этого призвания оказался на первых порах очень не простым.
Известно, что иерархия в футбольном детском царстве проста: владеешь мячом и умеешь нормально пробить — пойдешь в нападение, не можешь толком остановить мяч — играй в защите, ну а если и здесь ничего не получается — попытай счастья в воротах. Валерка твердо отвоевал свое место в нападении, поскольку уже с малых лет «накручивал» на площадке не только сверстников, но и ребят на пару лет постарше.
Но не прост был характер у Валерия — сказывалось неуемное желание всегда быть непременно первым, быть лидером. Желание это сохранилось на всю жизнь. Причем в отличие от большинства честолюбивых людей он его никогда и ни от кого не скрывал. В детстве при любых обстоятельствах он должен был сыграть обязательно лучше других и забить непременно сам. Во время игры друзей для него не существовало, проигрывать не любил, а поэтому в поражениях часто обвинял других, горячился и срывался.
Впоследствии один из близких друзей Руслан Цаликов шутил: «Знаешь, Валера, почему я стал не футболистом, а министром финансов республики? Потому что ты паса никогда не давал!»
Склонность к индивидуальной игре в нападении Газзаев-футболист также пронес через всю свою игровую карьеру. Не всем тренерам это нравилось — в футболе советской эпохи господствовал и довлел над всеми тактическими концепциями принцип «коллективной игры». А при этом очень просто было получить ярлык индивидуалиста. К счастью, многие умные тренеры и большинство болельщиков в Газзаеве видели не индивидуалиста, а яркую неповторимую индивидуальность.
Но вот над этой самой своей индивидуальностью Газзаев работал до седьмого пота с самых малых лет, еще до того, как попал в «организованный» футбол. Отрабатывал финты, часами мог жонглировать мячом, до изнеможения учился бить «ножницами» через себя, записался в секцию легкой атлетики, где бегал и прыгал в длину… Пришло время, когда малолетнего «корифея» приметили и на популярной площадке Горно-металлургического, и теперь уже не надо было простаивать здесь в очереди, чтобы хоть раз сыграть со старшими «на вылет». Пацан умел забивать, и его брали в команду с удовольствием. Но это было все же не то.
Пора было идти дальше, вырываться из дворового футбола. Однако тренеры детских футбольных школ на способного мальчишку внимания не обращали. В цене были рослые атлеты, как их тогда называли в футбольном мире Орджоникидзе, — «циклопы».
Глава II
ФУТБОЛ — ИГРА АБСОЛЮТНАЯ
Мусик запомнил только выставленную вперед прямую ногу, ощетинившуюся шипами подошву бутсы, и свой собственный страшный, на весь стадион, крик. Закричал не от боли, не от страха, а от мгновенного осознания: конец. Так в матче орджоникидзевского «Динамо» с вильнюсским «Жальгирисом» оборвалась в 1962 году игровая карьера талантливого полузащитника Мусы Цаликова. Двойной перелом, костыли. Только через год смог ходить — с палочкой.
«Динамо», как известно, находится в ведомстве МВД. Предложили работу — в местной тюрьме. Отшутился: «Я добрый, выпущу еще кого-нибудь». — «И правда, мы об этом не подумали! Кем же хочешь быть?» — «Тренером!»
Так у Мусика началась новая жизнь, и стали величать его Мусой Даниловичем. Впрочем, ветераны и друзья, проживающие в тихих дворах Владимировки — старого и когда-то очень престижного района Владикавказа, — по-прежнему называют его ласковым именем молодости.
Цаликов — это целая футбольная эпоха Северной Осетии. Наверное, он сам уже не сможет сосчитать, сколько ребят увел с улицы в здоровую спортивную жизнь, работая в детской школе. При этом и мастеров немало подготовил. По праву гордится тем, что среди его воспитанников — Худиев, Поддужный, Олейник, Хуадонов, Бабенко, Суанов. Самым талантливым среди них считает Николая Худиева. Уверен, что его ожидало большое будущее в сборной страны. Да вот только именно в те дни, когда решалась судьба Николая, по простоте душевной высказался он в раздевалке по поводу тренировок в своей тогдашней команде — ЦСКА: «Мы что, в хоккей теперь играть будем?» Все бы ничего, но возглавлял ЦСКА в то время не кто иной, как сам Тарасов. Анатолию Владимировичу кто-то нашептал об этом, последовал звонок Бескову, возглавлявшему сборную, и… дальнейшее предположить не трудно.
