Тесс пришла в ярость:
— Я не могу ничего поделать с тем фактом, что мой отец богат, но моя карьера — это только моя заслуга. И мне плевать на то, что думает обо мне придурок, который считает «Мстителя-3» произведением искусства!
Она могла бы рассказать ему о предложениях, от которых отказалась, чтобы работать в родном городе. Ей нужно было доказать всем, что она может стать первоклассным репортером сама, без чьей-либо помощи, и доказать это здесь, в Паскуали, в другом городе это не имело бы такого значения.
И больше всего Тесс хотелось доказать это Майку Гранделу — надменному женоненавистнику и талантливому репортеру.
— Это называется дискриминация, — сказала она. — Ты судишь обо мне, совсем не зная меня, и, — глаза у нее угрожающе сузились, — если ты такой первоклассный репортер, то, что ты делаешь в рубрике развлечений?
Майк вспыхнул:
— Это совсем другое, меня подвел источник. — Журналистика — дело серьезное, нет горячих новостей — до свидания.
Горячих новостей? Она ему еще покажет! Она добудет такую горячую новость, что Майк умрет от зависти. Тесс резко поставила бокал с вином на стол. Он хочет соревнования? Что ж, он его получит, на этот раз Тесс примет вызов.
— Давай заключим пари.
— Пари? — Губы Майка изогнулись в усмешке.
— Да. Спорим, что моя статья появится на первой полосе раньше твоей?
В глазах Майка вспыхнул азарт.
— Принцесса, я не из тех, кто проигрывает.
— Значит, решено? Первая полоса, только горячая новость. Кто первый, тот и победил!
— И каков приз?
— Приз?
Об этом Тесс не подумала.
— Не знаю.
Майк ослепительно улыбнулся:
— Предлагаю вот что: победитель готовит ужин.
— Победитель? Но это ведь несправедливо.
— Проигравший будет есть ужин.
Кажется, Тесс начала понимать.
— И что же будет на ужин?
— На ужин? Ворона!
— Ворона?!
— Пари есть пари, детка. Либо соглашайся, либо… — Майк направился к двери с таким видом, словно ему на все наплевать.
— Я согласна, — Тесс вскочила с дивана и побежала за ним. Майк уже натягивал куртку. — Я тебя не боюсь!
Он взялся за ручку двери и внезапно повернулся.
— А следовало бы, — сказал он и притянул ее к себе.
Тесс не успела даже понять, что происходит, губы Майка прижались к ее губам, руки обхватили за талию. Он целовал ее страстно, не скрывая желания.
Волна страсти нахлынула на Тесс, ей было невероятно хорошо в его объятьях.
Сердце бешено забилось в груди. Тесс застонала. Еще никто и никогда не целовал ее с такой бешеной страстью, с таким нескрываемым животным желанием. И никогда она не отвечала на поцелуй с такой готовностью. Где-то в уголке сознания мелькнула мысль, что все это может плохо кончиться, но Тесс было наплевать.
Очевидно, такая же мысль вспыхнула и в сознании Майка, внезапно его поцелуй из жаркого и настойчивого превратился в нежный и ласковый. Он словно успокаивал ее, давал возможность прийти в себя и, наконец, отпустил. Тесс смотрела на него широко распахнутыми глазами, не в силах произнести ни звука.
Майк тоже был ошеломлен.
— Боже мой, — выдохнула Тесс, прижимая руку к сердцу, — это только все усложнит.
Майк открыл двери и вышел в коридор.
— Рассчитывай на это.
Глава третья
Почему французы столько говорят о сексе? Они что, забыли, как это делается?
Пальцы Майка замерли на клавиатуре. Слово «секс» вызвало жаркие видения. Тесс. Он зашел слишком далеко прошлой ночью, она была такой сладкой, так пылко ответила на его поцелуй… Никогда еще он не терял голову от женщины, это произошло впервые.
Майк беззвучно выругался.
Такие девушки, как Тесс, считают, что секс означает любовь, любовь — брак, а брак — гольф-клуб по воскресеньям.
Тесс Эллиот не для него, они совершенно разные. Если бы в Паскуали выбирали короля, им стал бы ее отец. А Тесс — дочь своего отца, Снежная королева, прекрасная и недоступная.
Кроме того, он не готов к серьезным отношениям.
Правда, он не ожидал, что она решится бросить ему вызов. Что ж, он уже предвкушает, как будет готовить ей рагу из вороны.
Майк усмехнулся — он очень хорошо готовил, хотя не многие знали об этом. Ему пришлось научиться готовить еще в детстве, ведь его старик беспробудно пил, а мать бросила их, когда Майк был совсем ребенком. Иногда он спрашивал себя, какой была его мать. Может, он унаследовал кулинарный талант от нее? В любом случае книга «Радости приготовления пищи», всегда лежавшая на кухне, была куда потрепанней экземпляра «Радостей секса» в спальне.
Майк встал. Это пари — детская затея, недостойная такого опытного журналиста, как он, но у него нет обыкновения облегчать жизнь глупым и избалованным богатеньким девочкам.
Самое главное сейчас — вернуться на прежнюю должность в газете. Может, пари станет тем самым толчком, который ему так необходим.
Оставив рецензию недописанной, Майк отправился в кабинет редактора.
— Мэл, дай мне отдохнуть от этих идиотских фильмов, не могу больше.
Мэл оторвалась от компьютера и запустила пальцы в светлые волосы, подстриженные ежиком.
— Тебя-то я и хотела видеть!
Сердце Майка радостно забилось: редактор сменила гнев на милость, он снова репортер?!
— Взгляни-ка на это. — Женщина вырыла из вороха бумаг на столе какие-то листы. — Это результаты последнего опроса наших читателей. Открой шестую страницу.
Вопросы были такие: «Читаете ли вы кинорецензии Майка Грандела?» и «Согласны ли вы с его мнением?».
Майк пожал плечами:
— Ну и что? Кому-то мои статьи нравятся, кому-то — нет.
— Посмотри внимательно, Майк. — Мэл поджала губы.
Когда Мэл поджимала губы, хорошего не жди.
— На что посмотреть?
— На цифры. Девяносто восемь процентов опрошенных ответили, что «всегда» или «часто» читают твою колонку. А теперь посмотри на второй вопрос. Кто с тобой согласен?
Майк посмотрел на листы и моментально сделал вывод:
— Мужчинам мои обзоры нравятся, женщинам — нет.
— Женщинам не просто не нравится твой стиль. Их от него тошнит, — отрезала Мэл.
Майк положил листочки на стол:
— Нельзя угодить всем. Пусть рецензии пишет кто-нибудь другой, а я займусь новостями.
