Глаза графа остановились на ювелирно исполненной мушке.
— Оригинальная идея, мадам. Думаю, вы введете новую моду.
— Благодарю, граф, — ответила де Кресси с отсутствующим видом. — Ввести новую моду удается далеко не всегда…
Голос ее замер.
— Что с вами, мадам? — мягко спросил Сен-Жермен, когда молчание затянулось.
Мадам де Кресси вздрогнула и посмотрела на собеседника.
— Ничего, граф. Со мной все в порядке, — ответила она и деланно рассмеялась. — Просто в последнее время мне снятся тревожные сны.
— Это вполне естественно, поскольку вы еще не совсем оправились от недуга. Хотите, я дам лекарство, чтобы вам получше спалось?
— Вы? — быстро переспросила она и виновато потупилась. — Нет-нет, благодарю вас. И… как вы думаете, не пора ли к столу? Я, кажется, проголодалась.
Сен-Жермен вежливо улыбнулся. Он знал, что на самом деле женщине не хочется есть, но поклонился и протянул ей руку.
Вечер в отеле «Де Виль» был в самом разгаре. В бальном зале играл оркестр, там, казалось, колыхалось море цветов, там царствовали шелк, бархат, парча и атлас. Пена кружев, украшавших наряды танцующих, напоминала барашки волн. Соседний зал тоже бурлил, но несколько по-иному: там резались в запрещенную хоку. Лица игроков были по большей части напряжены, ибо на кон подчас ставились целые состояния. В других помещениях шла игра поспокойней, и заполнявшая их публика лучилась самодовольством, подобно горкам золотых луидоров, возвышавшимся подле элегантных крупье.
Войдя в буфетную, Сен-Жермен поприветствовал находящихся там знакомых изысканным полупоклоном и проводил свою даму к дальнему столику, отъединенному от остальных.
— Что принести вам, мадам?
— То же, что и себе, — равнодушно ответила женщина.
— Я не голоден, — сказал граф, подумав про себя, что это не совсем так. — Нам предлагают ветчину и цыплят, а сейчас, похоже, вносят и блюдо с лобстером.
Он улыбнулся, одарив де Кресси многозначительным взглядом.
— Вы позволяете мне сделать выбор?
— Да, — пробормотала она, чувствуя, что вот-вот утонет в этих темных глубоких глазах. — Выбирайте, я полностью полагаюсь на вас.
Между бровями женщины появилась легкая складка, рука ее вновь потянулась к горлу.
Сен-Жермен кивнул и направился сквозь толчею буфетной к длинной буфетной стойке, уставленной блюдами со всяческой снедью. Там уже переминался с ноги на ногу герцог Вандом, юнец со странной улыбкой и бегающими глазами — по слухам, сущее наказание для своей родовитой семьи.
— Терпеть не могу эти сборища, — прошипел сквозь стиснутые зубы юнец, ослабляя шейный платок. — Я их боюсь, ненавижу.
— В таком случае зачем вы сюда пришли? — осведомился Сен-Жермен, подгребая к себе лопаточкой ягоды можжевельника. Они были великолепной приправой к паштету из оленины.
— Затем, что иначе меня заела бы матушка, а потом — две ее занудные сестрицы. — В голосе герцога появились визгливые нотки. — Мне никуда от них не деться, я с ними живу! Они мечтают меня оженить и заставляют появляться на людях. Им кажется, что на меня вот-вот должна клюнуть какая-нибудь простушка. Невинная простушка, заметьте, девственница… чтобы принять мой титул и нарожать мне детей. — Вандом вдруг захихикал, он был уже пьян. — Я же смотрю на девственниц по-другому… С другой, так сказать, стороны, понимаете, а?
— Хм.
Сен-Жермен повернулся к буфету. О молодом герцоге в свете болтали разное, и, кажется, эти слухи были совсем не беспочвенны.
Вандом продолжал хихикать.
— Боврэ говорит, что нужна именно девственница. Настоящая девственница, нам ведь не всякая подойдет… Но где такую сыскать, вот в чем загвоздка.
— Подойдет для чего?
Сен-Жермен поднял брови, выражая вежливый интерес, хотя в душе его нарастало холодное отвращение.
— Для многого, — уклончиво буркнул Вандом и погрозил собеседнику пальцем. — Здесь не место говорить о подобных вещах. Тем более с посторонними. — Он ухмыльнулся. — Хотя вы ведь, кажется, иностранец? Тогда дело другое, тогда что ж… Иностранцам к нам ход не заказан…
Он ухватил бокал с подноса проходящего мимо лакея, но слишком резко — и выругался, когда вино пролилось ему на жабо.
— Вам нравятся девственницы?
— Это не по моей части, — спокойно сказал Сен-Жермен, небрежно поклонился и пошел сквозь толпу к столику, где его ожидала мадам де Кресси.
— О, граф, ну что вы, мне столько не съесть! — воскликнула та смущенно и, расширив глаза, принялась изучать содержимое огромной тарелки, на которой теснились изысканные закуски.
Сен-Жермен улыбнулся и сел.
— Я ведь не знал, что именно вы предпочтете, и надеялся разнообразием раздразнить ваш аппетит. Мне кажется, ваша бледность быстро пройдет, если вы перестанете ограничивать себя в пище.
— Да… но вы ничего не взяли себе.
Он махнул рукой.
— Я приглашен на ужин. Позднее. Кушайте же, не стесняйтесь! Вот превосходный паштет. Если он вам не по нраву, попробуйте заливное. Яйца по-флорентийски тоже весьма хороши…
Мадам де Кресси колебалась. Внимание загадочного и популярного графа грело ее самолюбие. Но неподдельная заботливость Сен-Жермена угрожала разрушить защитную оболочку, возведенную ею вокруг себя. Он мог добраться до правды, которую она желала бы скрыть. Отщипывая кусочки от сдобного хлебца, мадам де Кресси обдумывала свое затруднительное положение.
— Если что-то вас беспокоит, сударыня, вы можете мне открыться, — понизив голос, произнес Сен-Жермен. — Клянусь, я вас не выдам.
Женщина, пораженная его проницательностью, задержалась с ответом, потом проронила:
— Я не понимаю вас, граф.
Он наклонился к ней и негромко сказал:
— Ясно, дорогая моя, что вы сейчас не вполне здоровы. Но еще очевиднее, что вас что-то гнетет. Если бы вы рассказали мне о том, что вас беспокоит, возможно, я смог бы чем-нибудь вам помочь. До меня доходили слухи, — добавил он мягко, — что ваш муж не часто бывает дома. И хотя я не в силах возродить угасшее в ком-то чувство, возможно, мне удалось бы исцелить вашу печаль.
Мадам де Кресси резко выпрямилась и покраснела.
— Граф!
Он вскинул брови, затем спохватился.
— Нет, нет, мадам, вы меня неправильно поняли.
Увидев, что гнев собеседницы не проходит, Сен-Жермен усмехнулся и принялся пояснять.
— Вы сами вложили в мои слова вульгарный подтекст. Целителей известного рода найти совершенно нетрудно. Особенно при вашей-то красоте. Я же предложил вам лишь свою дружбу и помощь. Не скрою, я восхищаюсь вами: вы, на мой взгляд, женщина, каких мало. Но поймите, роль пошлого искусителя не для меня. В эти игры я давным-давно не играю.
