— Эй, волки, где вы там, выходите! Ага!
Позади кучи лежала груда скошенной травы. Вильям присел на корточки рядом с ней и почесал воздух в том месте, которое, как он полагал, находилось на уровне волчьей головы.
— Ах ты, хороший волк, ах ты, красивый волк! Давайте-ка оба домой в сарай. Честное слово, это ненадолго!
Вильям прошествовал обратно через сад, чувствуя себя до мозга костей хозяином волчьей стаи.
Теперь оставался всего один волк. Пока Вильям ломал голову, где бы он мог быть, со стороны дома раздался резкий звук: это Мэри стучала по стеклу.
Вильям нетерпеливо замахал на нее руками — ТССС! — но стук стал только громче. Вид у Мэри был перепуганный, и она показывала на песочницу.
— НУ, ЧЕГО ТЕБЕ? — одними губами проговорил Вильям в полном бешенстве. На то, чтобы ловить невидимых волков, уходит уйма сил. Нет ничего хуже, когда тебя постоянно дергают.
— ОН В ПЕСОЧНИЦЕ, — проговорила в ответ Мэри из-за стекла.
У Вильяма от этой наглости перехватило дух.
— НЕТ! — И Вильям с сердитым видом зашагал к песочнице. — ГЛЯДИ! — Он приподнял крышку с одного боку и заглянул внутрь. Темно и ничего не разглядеть, но какая разница? Вильям уронил крышку обратно и поднялся. — ТАМ НИЧЕГО НЕТ!
Из-за окна на него глядели три лица, выражавшие удивление и недоверие.
— Вильям! — Папа открыл окно. — Ты что, с ума сошел? Сейчас уже совсем поздно играть в песочнице! Сию же минуту домой!
— Посмотри на свои ноги! — добавила мама. — Ведь ты утром надел чистые брюки! Немедленно переодевайся и сложи всю одежду в корзину для грязного белья!
— Можно, я…
— НЕТ! — хором сказали родители.
Ну вот. Придется последнему волку подождать. Но ведь нельзя же оставлять открытой дверь сарайчика! Лучше уж пять волков, чем ни одного.
— Минуту! — Вильям ринулся по тропинке к сарайчику, пока никто не успел сказать ему «нет». — Волки, ведите себя хорошо, — сказал он в темноту. — Завтра я к вам зайду, честное слово.
Что сказать ужам, он не знал. Спокойной ночи? Приятных снов? Что может сниться ужам?!
— Вильям!
— Иду! — Когда Вильям попытался закрыть дверь сарайчика, ее заклинило. Пришлось подналечь плечом, но и тогда она закрылась с трудом, заскулив при этом, словно дикий зверь. Обескураженный, Вильям задвинул засов.
— Быстрее! — снова крикнул папа.
Вильям бросился бежать.
Час спустя он лежал в темной комнате с открытыми глазами. На улице поднялся ветер. Деревья скрипели, листья шелестели, а где-то совсем недалеко хлопала дверь. Дверь?
Отбросив одеяло, Вильям встал на колени и отодвинул занавеску. С песочницы сдуло крышку, и теперь она валялась посреди сада. Дверь сарайчика в лунном свете ходила ходуном.
Опять сбежали!
Сердце у Вильяма упало, когда он подумал о том, сколько всего придется улаживать утром. Разве что встать пораньше и закрыть дверь, пока никто не обнаружил, что она открыта?..
Да, тогда все снова окажется под контролем. Только обязательно нужно пораньше встать.
Засыпая, он слышал, как воет ветер, и ему приснилось, что волки вырвались на свободу.
Глава шестая
Не успел Вильям сомкнуть глаза, как проснулся оттого, что Мэри кричит ему прямо в левое ухо:
— Волки опять убежали!
— У? — Вот бы это был сон!
— Сарай открыт!
— А-а-у-хумпф? — Не просто сон, а настоящий кошмар!
— А с песочницы сдуло крышку, и их там нет!
— Аразвужутр? — Ничего более похожего на «разве уже утро?» Вильям пока произнести не мог.
— Я же говорила! — победно воскликнула Мэри. — Они могут быть где угодно! Пойду-ка посмотрю, как там Барашек.
— Фофанистый Бара… — вырвалось у Вильяма.
— Знаю, — отозвалась Мэри с порога. — А еще знаешь что? Шимпанзе вернулись! Они на шведской стенке. Я их видела!
— Что?! — воскликнул Вильям, проснувшись в одно мгновение. — ЧТО??
Начался новый день.
Когда Вильям с грехом пополам оделся, сунул ноги в ботинки и спустился вниз по лестнице на заплетающихся ногах, Мэри уже сидела за столом и завтракала. Голубая подушка лежала на стуле рядом с ней — на месте Вильяма. Он всегда там сидел.
Вильям поглядел на голубую подушку. Потом не спеша подошел к стеклянным дверям.
— Бедные шимпанзе, — сказал он. — Волки их, конечно, растерзали?
— Что? — Мэри отрывала от гренка хрустящую корочку, чтобы отдать Барашку. Она подняла глаза. — Нет, волки их не растерзали.
— А куда они делись? — Вильям изобразил удивление. — То есть сейчас-то их тут нет! — Он махнул рукой в сторону сада. Сад был пуст, с какой стороны ни посмотри.
— Прячутся, наверное. — Мэри отодвинула стул и подбежала к окну. — Посмотри-ка за…
— Убежали, — сказал Вильям очень твердо. — Увидели волков и убежали. Вот и хорошо: волки, наверное, ужасно проголодались, а на завтрак они больше всего на свете любят шимпанзе.
Последняя фраза ему самому не нравилась — он понимал, что волки не завтракают, — но нужно было выразиться четко и ясно.
Оказавшись в тупике, Мэри стала дерзить:
— А ты откуда знаешь?
— Это мои волки, — высокомерно сказал Вильям. — Я в этом разбираюсь. Ты все равно не поймешь.
— Пойму!
— Тогда ты поймешь, что шимпанзе не вернутся, ясно? — сказал Вильям. Он решил, что это настоящее злодейское хитроумие.
Но не учел сестрицыного упрямства.
— Еще как вернутся. Мы собираемся устроить чаепитие.
— Если они вернутся, их съедят волки! — рявкнул Вильям.
Мэри помрачнела. Но сдаваться она не собиралась.
— Всех не съедят!
— Еще как съедят! Всех до одного! И чайный сервиз тоже!
Раз уж ничем делу не поможешь, решил Вильям, пора бить из тяжелой артиллерии. Мэри до одури обожала чаепития.
— Ну и пожалуйста, — сказала Мэри. — Поставлю на стол тот сервиз, который мне не нравится.
