Если у мужчины были деньги, она побуждала его их потратить,и если это оказывался человек нужного типа, она намекала ему на то, чтопроисходило на верхнем этаже. Если мужчина заинтересовывался, она распоряжаласьнасчет фишек и провожала его к рулетке.
Крупье оценивали игрока по первым нескольким ставкам:азартный, осторожный, скряга, профессионал или, что было лучше всего, человек,не любящий проигрывать, который считает, что после нескольких проигрышей играпросто обязана возвратить ему все сполна.
Существовала целая система условных сигналов между ЭстерДилмейер и крупье. Если на овце было много шерсти, она оставалась рядом иприглядывала за процессом стрижки. Если нет, она возвращалась вниз и искаласледующую жертву.
Она подняла голову, когда к ее столику подошла МилдредФолкнер.
Милдред встретила ее взгляд и улыбнулась.
Эстер Дилмейер внутренне собралась. Господи, неужели ейпридется иметь дело еще и с этим? Очевидно, это одна из тех женщин, мужьякоторых, проигравшись дотла, признаются в том, что познакомились в ночном клубес блондинкой, потом оказались в казино и в результате спустили все деньги. Онане выносила таких мужчин, которые искали приключений, а потом являлись домой спокаянным видом, проливали крокодиловы слезы и били себя в грудь, чтобы припервой же возможности повторить все снова.
Милдред отодвинула стул и села.
– Привет, – сказала она.
Один из официантов на всякий случай появился возле столика,ожидая сигнала от Эстер Дилмейер. В заведении не нужны были сцены.
– Добрый вечер, – с холодной вежливостью ответила ЭстерДилмейер.
Милдред вздохнула.
– Я увидела, что вы сидите тут одна, – объяснила она, – также, как и я. Честно говоря, я смертельно, безумно и безнадежно устала отмужчин. Я села за столик и заказала коктейль, и, прежде чем успела его выпить,мне уже подмигивали трое соседей. Давайте я вас чем-нибудь угощу и посижу свами немного, а потом уйду?
Эстер Дилмейер почувствовала облегчение. Значит, дело негрозит скандалом. Она подозвала официанта.
– Еще один коктейль с шампанским? – спросила Милдред.
Блондинка кивнула.
– Сделайте два, – сказала Милдред.
– А этот унесите, – обратилась Эстер к официанту. – Онвыдохся.
Она со смехом обернулась к Милдред и прибавила:
– Кажется, я чуть не заснула над своим бокалом.
Ситуация требовала определенного такта. Эстер не моглаизвлечь никакой выгоды из того, что будет сидеть за столом вместе с МилдредФолкнер. С другой стороны, не будет никакого вреда, если она позволит Милдредугостить ее выпивкой.
Эстер взглянула на часы.
– Мой друг запаздывает, – сказала она.
– О, у вас свидание. Мне следовало об этом догадаться. Я небуду вас задерживать.
– Да нет, все в порядке. Не уходите. У нас вполне хватитвремени выпить по бокалу. Сколько раз он заставлял меня ждать… Черт бы егопобрал!
Милдред спросила:
– Мы раньше нигде с вами не встречались? Мне знакомо вашелицо.
Эстер Дилмейер покачала головой:
– Не думаю. Я вас не помню.
– Где-то я вас видела… Постойте. Это не вы попали тогда ваварию в «Бьюике»? Ну конечно, это вы. Теперь я вспомнила. Я видела вас вмашине.
– Вы видели, как мы столкнулись?
– Да. Я шла по тротуару. Если ваш друг – тот, кто велмашину, то он стоит того, чтобы его ждать.
– Кого, этого олуха? – презрительно переспросила ЭстерДилмейер. – На вид он ничего, но он полный болван. Мой парень – другой. Егозовут Шиндлер. Вот он уж точно красавчик и прекрасно об этом знает, свинья. Ачем вы занимаетесь, если не секрет?
– У меня есть свое маленькое дело, несколько магазинов.Точнее, три.
Эстер Дилмейер с завистью вздохнула:
– Боже мой, как это хорошо – иметь свое дело и ни от кого независеть! Если бы я чему-нибудь училась и имела опыт в бизнесе, я нашла бы себечто-нибудь получше, чем это жульничество.
– Жульничество?
– Я развлекаю посетителей.
– Да, я понимаю.
– Нет, вы не понимаете. Вы не можете этого понять, пока самине займетесь тем же. Это грязный бизнес.
– Тогда почему бы вам отсюда не уйти и не поискатьчего-нибудь другого?
– А что я могу найти? Я не умею ни стенографировать, нипечатать на машинке, и мне вовсе не хочется скрести полы или наниматься вдомработницы к какой-нибудь богачке, которая бережет и холит свои ручки, чтобыиграть после обеда в бридж.
– Есть много разной работы для женщин, которые хорошовыглядят и умеют общаться с людьми.
– Да, я знаю. В газетах время от времени появляются такиеобъявления. Пару раз я попробовала по ним обратиться. Это еще хуже, чем здесь.
Милдред вгляделась в нее внимательнее и заметила выражениегоречи на лице, которое наложило первые легкие морщины вокруг глаз и губ.
– Я имела в виду не это, – сказала она. – Есть и честныеспособы зарабатывать себе на жизнь. Иногда я беру на временную работу такихдевушек, как вы, – с привлекательной внешностью, приятных в общении, умеющихсдерживать свои эмоции и быть любезными с покупателями.
На мгновение в глазах Эстер Дилмейер мелькнула надежда, иона взглянула на сидевшую напротив женщину, но это выражение тут же погасло.
– Ну да, – сказала она. – Люди покупают билеты на скачках, апотом их фотографии появляются в газетах. Такое иногда случается.
– Вам идет это платье, – сказала Милдред.
– Нравится?
– Очень.
– А ведь оно совсем не дорогое. Когда я на службе, мне нужнохорошо выглядеть, но я не могу позволить себе тратить много денег на одежду. Вконце концов приобретаешь навык покупать красивые, но недорогие вещи.
– К этому цвету чудесно подошел бы букет из орхидей.
– Пожалуй. Однако мне редко дарят цветы, а сама я не покупаюорхидей.
– У меня есть букет, который я могла бы вам послать.
– Правда?
– Да. Я заказала несколько орхидей для клиента, которыйнеожиданно заболел, и они ему не пригодились. Вы еще здесь побудете? Тогда явам их пришлю.
– Это было бы чудесно. Огромное вам спасибо… Вы уверены, чтовас это не затруднит?
