по поводу неожиданного подарка, они, в знак мира, сложили на берегу свое оружие, вошли в воду и заговорили, обращаясь к Сикейре. В их мелодичной речи особенно часто звучало слово «Бенин». Они твердили его настойчиво, повторяли по нескольку раз подряд и при этом указывали рукой в сторону леса.
— Бенин, — задумчиво произнес капитан, обращаясь к стоящему рядом монаху. — Очевидно, это название их страны или имя владыки. Так или иначе, они зовут нас в гости, и почему бы нам не принять их любезное приглашение?
— Я готов идти туда, где живут эти язычники, ибо всеблагой господь бог повелел мне спасать не знающие света души.
— Хм, — пробормотал Сикейра, — меня больше интересуют их здоровые, сильные тела.
Новый поток жестов — и Сикейра понял: их путь продлится до заката солнца. Решение было принято быстро. Десять матросов во главе с боцманом остались сторожить корабль. В случае нападения капитан приказал пустить в ход бомбарды, стреляющие каменными ядрами. Сам же капитан, отец Педро, Сауд и двадцать пять моряков, нагруженные оружием и подарками местному владыке, высадились на берег.
Черные воины прокричали прощальное приветствие большой лодке и вступили в лес. Португальцы последовали за ними.
Глава IV
Свадьба в доме Осифо
В день свадьбы вино слаще меда.
Из африканской сказки.
Однажды обба Эвуаре — великий правитель Бенина — пожелал узнать, сколько людей живет в его городе. Чиновники дворца собрались на совет и долго думали, как исполнить приказ владыки. Наконец решили: пусть все домохозяева города сдадут начальникам своих кварталов столько раковин каури, сколько человек, включая и самых маленьких детей и дряхлых стариков, насчитывают их семьи.
Когда начальники кварталов принесли мешки с ракушками начальнику города, то оказалось, что всего собрано 79 260 раковин. Это означало, что почти восемьдесят тысяч людей населяют прекрасный город Бенин. А там, где живет много людей, часто случаются печальные праздники смерти, и светлые праздники рождения, и радостные праздники свадьбы.
Сегодня к свадебному пиру готовились в доме мастера Осифо. Литейщик выдавал замуж старшую дочь — красавицу Ириэсе. По случаю радостного события он собирался на славу угостить друзей и соседей. Одетый в праздничную рубаху, сшитую из полос желтой и синей ткани, довольный собой и своим домом, Осифо медленно прогуливался вдоль двора, наблюдая за работой женщин. Было приятно видеть, как ловко расставляли они всевозможные яства, как постепенно скрывался яркий узор разостланных на земле циновок под множеством горшочков с дымящимися корнями маниоки и клубнями батата. Рядом с горшочками выстроились плошки с жареной на меду саранчой и вареными овощами, которые хозяйки приправляют острыми рыбными и мясными соусами. В центре высилась гора свежеиспеченных лепешек.
«Поистине, такое не каждый день увидишь и в доме богача», — с гордостью подумал мастер, подходя к циновкам.
— О, отец! — закричала довольная праздничной суматохой его младшая дочь. — Смотри, уже некуда ставить!
— Ступай, Эмотан, не вертись под ногами, — ласково заворчала на девочку старая няня, ловко неся на голове большой калебас с вином.
Пытаясь скрыть улыбку, Осифо отвернулся от своей любимицы, проказницы Эмотан, и с интересом стал наблюдать, как няня снимает с головы высокий кувшин и ставит его на свободный край циновки.
Эмотан, увидев, что отец ею нисколько не интересуется, на мгновение задумалась: не обидеться ли ей? Но так как в день праздника было много других более интересных дел, она решила не обижаться, а посмотреть, чем занята сейчас невеста. Напевая веселую песенку, девочка побежала вдоль галереи, опоясывающей двор, и проскользнула в комнату старшей сестры.
Вокруг Ириэсе хлопотали подруги. Одна из них соком красного дерева натирала кожу невесты, другая, перевивая коралловыми бусами тугие завитки волос, сооружала сложную прическу; две девушки держали наготове яркий и пестрый наряд, напоминавший причудливое оперение лесных птиц.
Эмотан незаметно провела рукой по гладкому, сплошь расшитому бусами свадебному платью, но дожидаться, пока его наденут на сестру, было некогда: ведь сейчас начнут собираться гости.
Эмотан выскочила во двор как раз вовремя — в дом уже входили первые гости. Они, кланяясь, дарили хозяину красные орехи кола, приносящие счастье, и мягкие козьи шкуры, чтобы было чем устилать пол в доме новобрачных. Очень скоро около мешков с раковинами каури — выкуп жениха за невесту — выросла гора белых пушистых шкур. А гости все шли и шли. Наконец появился Усама — лучший мастер среди литейщиков. Тучный, огромный, он с трудом протиснулся в дверь и неторопливо направился к Осифо, спешившему навстречу важному гостю. За главным мастером, неся резной деревянный веер, следовал его сын Жороми, мальчик одиннадцати лет, ровесник Эмотан и ее лучший друг.
Приветствуя Эмотан, Жороми кивнул ей головой и быстро приложил два пальца к губам. Это был их тайный условный сигнал: «Есть о чем посекретничать». Но пока было не до этого: гости уже прошли во внутренний дворик и уселись вокруг уставленной яствами циновки. Жених Ириэсе, мастер Осунде, радостно улыбаясь, наливал вино в тыквенные плошки.
Эмотан не раз наблюдала за тем, как делалась тыквенная посуда. Это вовсе нетрудная работа. Круглую тыкву разрезали поперек и бросали в муравейник. Муравьи быстро выедали сладкую мякоть, а оставшаяся нетронутой кожура просушивалась на солнце. Затем на кожуре острыми палочками процарапывались красивые узоры. Вот и все. Сложнее обстояло дело с большими калебасами. Они должны были иметь длинное, вытянутое горло. Для того, чтобы получить такой калебас, тыкву, пока она еще растет, туго перевязывали в нескольких местах веревкой, и, вырастая, плод принимал нужную форму. Изготовлением посуды занимались мужчины, а женщины наполняли ее вкусной едой. Сегодня они неплохо справлялись со своими обязанностями. Гости в доме Осифо с удовольствием ели, похваливая щедрых хозяев. Осунде едва успевал наполнять сосуды. Пальмовое вино было крепкое, сильно бродило, то и дело переливалось через край, вызывая веселые шутки. Понемногу лица гостей стали лосниться, глаза заблестели, языки развязались. В доме Осифо сделалось шумно, как на площади в день праздника.
Молодые мужчины, друзья жениха, ударили в трещотки. Двое юношей запели хвалебную песню в честь хозяина и его гостей:
Как добр и радушен хозяин Осифо, Поклон наш ему.
Он делает вещи из бронзы, из кости — Велико его мастерство.
Могуч замечательный мастер Усама, Мы хвалим его.
Главному нашему лучшему мастеру Послушны огонь и металл.
Довольные мастера покачивали головами в лад прославлявшей их песни. А юноши уже пели хвалу жениху:
