Тотчас же корсары втащили два кормовых орудия с «Сан-Фелипе»на вершину гряды в центре островка. Эти пушки били на расстояние полныхполутора миль. По сигналу Блада Огл послал тридцатифунтовое ядро на тричетверти мили в сторону от приближающегося переднего корабля эскадры.
Каково бы ни было удивление маркиза Риконете при этом громесреди ясного неба, он всё же предпочёл выполнить приказ. Штурвальный положилруль влево, и флагманский корабль лёг в дрейф с безжизненно повисшими парусами.Над освещённой солнцем водой послышался слабый звук трубы, и четыре другихкорабля проделали тот же манёвр. Затем с флагмана спустили шлюпку, котораябыстро поплыла к рифу, чтобы выяснить причину неожиданного препятствия.
Питер Блад и Чеффинч с пятью корсарами направились к берегу.Волверстон и Хагторп заняли позицию с другой стороны гряды, чтобы наблюдать загаванью и молом.
Элегантный молодой офицер сошёл на берег, чтобы пораспоряжению адмирала узнать причину зловещего приветствия, которым ихвстретили. Объяснения тотчас были даны.
— Я ремонтирую здесь мой корабль с разрешения дона Иларио деСааведра, данного мне в благодарность за маленькую услугу, которую я имел честьоказать ему, когда он недавно потерпел кораблекрушение. Прежде чем позволитьвашей эскадре войти в эту гавань, я должен получить от адмирала подтверждениесанкции дона Иларио и взять с него слово, что он позволит мне беспрепятственнозакончить ремонт.
— Что за странное требование, сеньор? — с негодованиемосведомился офицер. — Кто вы такой?
— Моё имя Блад, капитан Блад, к вашим услугам.
— Капитан… капитан Блад?!? — Глаза молодого человекарасширились. — Вы капитан Блад? — Внезапно он рассмеялся. — И у вас хватаетнаглости думать, что…
— Наглость здесь ни при чём, — прервал его капитан. — А чтокасается моих намерений, то я прошу вас пройти со мной, чтобы избавиться отлишней дискуссии. — И он направился на вершину гряды; испанец угрюмо последовалза ним. Поднявшись на вершину, Блад остановился. — Вы, конечно, собиралисьпредложить мне молиться за мою душу, потому что пушки вашей эскадры сметут меняс этого островка. Но будьте любезны взглянуть.
Своей длинной эбеновой тростью он указал вниз, где пёстроепиратское воинство суетилось около пушек. Шесть орудий были повёрнуты так,чтобы держать под обстрелом Пасть Дракона. Со стороны моря батарею надёжнозащищала от обстрела гряда.
— Вы, разумеется, понимаете цель этих мероприятий, —продолжал капитан Блад. — Должно быть, вы слышали, что мои канониры не знаютпромаха. Если нет, то я могу без хвастовства это утверждать. У вас, безусловно,хватит сообразительности понять, что любой из ваших кораблей затонет, преждечем доберётся до островка. — И он учтиво поклонился. — Передайте вашемуадмиралу мои наилучшие пожелания, информируйте его о том, что вы здесь видели,и заверьте его от моего имени, что он сможет войти в гавань Сан-Доминго, кактолько даст мне соответствующие гарантии, но ни минутой раньше. Чеффинч,проводи сеньора к его шлюпке.
Однако испанец в своём гневе был не в состоянии оценитьподобную вежливость. Пробормотав несколько кастильских выражений, сочетающихобращение к небесам со сквернословием, он удалился, не попрощавшись и пребываяв самом дурном настроении. Очевидно, либо его доклад был не совсем точен, либоадмирал не принадлежал к людям, которых можно легко убедить, ибо час спустя вгряду угодило первое ядро и утренний воздух огласился грохотом пушек эскадры.Канонада обеспокоила чаек, которые начали тревожно кружить над островом,издавая крики. В отличие от чаек, спокойствие корсаров не было нарушено, таккак их надёжно защищал от шквала огня естественный бастион гряды.
Воспользовавшись краткой передышкой, Огл пробрался к пушкам,установленным так, что над грядой виднелись только их стволы. Испанскиекорабли, выстроившись в линию для удобства бомбардировки, представляли собойцель, которой никак не следовало пренебрегать. Огл выпалил из незамеченнойиспанцами пушки, и тридцатифунтовое ядро врезалось в фальшборт одного из галеонов.Этим маркизу дали понять, что его пальба не останется безнаказанной.
Послышался рёв труб, и эскадра поспешно сделала поворотоверштаг[29], двигаясь против свежего ветра. Чтобы ускорить этот процесс, Оглвыстрелил из второй пушки. Особого вреда этот выстрел не причинил, но оказалдолжный эффект в моральном отношении. На всякий случай Огл перезарядил пушки вовремя панического бегства противника.
Весь день испанцы оставались в дрейфе в полутора милях отостровка, где они считали себя вне досягаемости корсарских орудий.Воспользовавшись этим, Блад приказал подтащить к гряде шесть пушек и соорудитьнаносной бруствер, срубив для этого половину пальм на острове. Пока большаячасть пиратов, одетых только в широкие кожаные штаны, проделывала эту работу,остальные под руководством плотника спокойно возобновили ремонт. В кузнечномгорне развели огонь, и наковальни зазвенели, как колокола, под ударами молотов.
Вечером к месту этой героической деятельности прибыл донКлементе Педро, ещё более желтолицый, чем обычно, и настроенный крайневоинственно. Поднявшись на гряду, где капитан Блад с помощью Огла всё ещёруководил сооружением бруствера, его превосходительство свирепо осведомился,когда корсары намереваются окончить этот фарс.
— Если вы считаете, что выдвинули на обсуждение сложнуюпроблему, — ответил капитан Блад, — то вы ошибаетесь. Это кончится тогда, когдаадмирал даст слово оставить меня в покое, о чём я его уже просил.
В чёрных глазах дона Клементе мелькнуло злорадство.
— Вы не знаете маркиза Риконете.
— А маркиз не знает меня, что гораздо важнее. Но я думаю,что мы вскоре познакомимся поближе.
— Вы заблуждаетесь. Адмирал не связан словом, которое далвам дон Иларио, и не станет вступать с вами ни в какие соглашения.
Блад рассмеялся ему в лицо.
— В таком случае ему придётся торчать там, где он находится,до тех пор, пока у них в бочонках не останется ни капли воды. Тогда он будетвынужден либо умереть от жажды, либо уплыть в другое место в поисках воды. Аможет быть, и не понадобится ждать так долго. — Обратите внимание, что южныйветер всё свежеет. Если он подует всерьёз, то вашему маркизу придётся отсюдаубраться.
Дон Клементе истратил изрядное количество энергии набогохульства, которые только позабавили капитана Блада.
— Я знаю, как вы страдаете. Вы ведь уже рассчитывали, чтоувидите меня повешенным.
— Вряд ли какое-нибудь другое зрелище доставило бы мнебольше радости.
