сидел и смотрел куда-то в даль. Мяукнула, привлекая внимание, но он не отреагировал. Такое ощущение, что сейчас он был далеко от этого места, да и вообще от происходящего.
Обида обидой, но… Подошла и боднула его головой в ногу. Только после этого незнакомец меня заметили. Заморгал часто, сбрасывая наваждение, и улыбнулся, устало так.
— Пошли, из этого мы не будем ничего есть, — на последних словах он брезгливо скривился и резво поднялся на ноги. Не успела я ничего возразить, как меня прижали к себе, но прежде чем уйти, мужчина обернулся, взмахнул рукой и все сундуки вспыхнули ярким пламенем, за секунду превращаясь в горстку пепла.
Э-э-э! Там же еда была! Разве можно так беспечно к продуктам относиться?! Подумаешь, букетик…
Всё это я высказала возмущённым «мяу», на которое не обратили ровным счётом никакого внимания. Совсем. Меня занесли в дом, но с рук не спустили, а продолжили путь, нежно поглаживая шерсть на спине. Ладно, потерплю, к тому же это так приятно…
Вскоре мы оказались на просторной кухне. Только в этой комнате было понятно, что в доме кто-то обитает. На столе была оставлена круглая буханка хлеба, несколько сморщенных яблок в вазочке, и грязные чашки.
М-да, мужчина явно не был чистюлей. Вон, какой бардак!
— Подожди, что-нибудь найду, — меня опустили прямо на стол, даже не думая, что четвероногим питомцам на нём не место. На этот раз возражать не стала. Во-первых, со стола обзор был лучше, а во-вторых, за то унижение, что я пережила, имею полно право посидеть на столе.
В итоге, нашёлся добротный кусок ветчины и хлеб. Ни от того, ни от другого отказываться не стала.
Спаситель оказался понятливым — что ветчину, что хлеб порезал на маленькие кусочки, и аккуратно выложил на тарелку. Сам же сел на стул напротив и выжидательно на меня уставился.
Что? Будет смотреть, как я ем? А сам кушать не хочет? Но так как он не шевелился, всё так же глядя на меня, мысленно пожала плечами и приступила к трапезе. Ужасно хотелось накинуться на ароматное мясо, но я себя сдерживала. Я всё же человек, и не важно, что выгляжу, как кошка.
— Кстати, меня зовут Адриан, будем знакомы, — с улыбкой произнёс мужчина, когда тарелка опустела.
На полный желудок ворчать и огрызаться совсем не хотелось, поэтому я лишь благосклонно кивнула. По понятным причинам не могла представить в ответ, но Адриану того и не требовалось. Он подхватил меня на руки и пошёл прочь, при этом комментируя:
— Если хочешь, оставайся, места в этом доме достаточно.
Вот уж спасибо за оказанную милость! В ответ тихонько фыркнула, чем вырвала смех мужчины.
Мы поднялись на второй этаж и вошли в одну из комнат. Странно, дверь открылась легко, хотя я проверяла — все они были заперты. Ключа в руках Адриана не было. Впрочем, одной странностью больше, одной меньше, какая разница?
В комнате что кровать, что два кресла и низкий столик были покрыты простынями. Получается, он здесь даже не спал? Только приехал? Или забрался в чужой пустующий дом? Хотя… Для вора он слишком хорошо ориентировался здесь, да и сундуки эти опять же. Кто-то же их ему доставил?
А, я запуталась. И вообще, разгадывать чужие загадки сложно, тут бы со своей жизнью разобраться. Как мне вернуть своё тело? Да и мир этот, явно от моего отличающийся, как покинуть? Задачка повышенной сложности!
— Можешь спать здесь, — меня посадили на кровать, с которой была сдёрнута огромная простынь. Пахло пылью, так что я не сдержалась, чихнула, на что тут же отреагировал Адриан: — Извини, слуг тут нет, — помолчал и добавил, — и не будет.
Хотелось спросить «почему»? Но да, говорить я не могла. Обидно, между прочим.
Вскоре мужчина будто бы забыл о моём существовании. Уселся в кресло, достал откуда-то книгу и углубился в чтение. Я же пыталась бороться с сонливостью, которая навалилась на меня, словно мешок стопудовый. А лёжа на мягком одеяле, пусть даже пыльном, делать это было крайне сложно. Я и уснула, во сне вновь пытаясь убежать от пьяного громилы.
Проснулась от того, что свалилась на пол. Вскочила на лапы и огляделась. Адриана нигде не было, а откуда-то с нижнего этажа доносился жуткий грохот.
Глава 4
Сначала я даже не поняла, что на улице глубокая ночь. Кошачье зрение прекрасный инструмент. Всё было чётко видно, разве что цвета слегка поблёкли.
Грохот повторился, и я поспешила на звук, хотя логичнее было бы переждать бурю где-нибудь в укромном уголке. Я же уже решила для себя, что Адриан немного не в себе, но любопытство взяло верх.
Осторожно спустилась со ступеней. В большом холле никого не было, но звук доносился из другой комнаты. Дверь в кабинет, если я правильно интерпретировала обстановку, была приоткрыта, а там…
Мужчина швырял стулья в стену. Это у него развлечение такое что ли? Больше ночью заняться нечем?
Я уселась на пороге, продолжая наблюдать. Стулья заканчивались. Интересно, он потом перейдёт на что-то ещё? Ну, стол, например, швырнёт? Или сил не хватит? А там книг в шкафах много, может их в дело пустит?
Но Адриан меня удивил, в который раз. Разбив последний стул, он опустился в массивное кресло и схватил стакан, наполненный какой-то жидкостью. Вот оно в чём дело. Возлияния всему виной?
Решила оповестить его о своём присутствии. Мяукнула, громко довольно. Мужчина тут же встрепенулся, уставился на меня мутным взглядом и качнул головой:
— Разбудил? — а у самого в голосе ни капли раскаяния.
И тут я почувствовала это… Горечь. Боль. Вину. Такой яркий коктейль из эмоций, что даже на мгновение задохнулась. А потом поняла, что принадлежат они Адриану. Ёрничать расхотелось, как и призывать его к порядку. Сама не осознавая своих действий, в пару прыжком преодолела разделяющее нас расстояние и запрыгнула ему на колени. Потёрлась лбом об руку. Не знаю, чего я добивалась, потому что даже себе не могла объяснить, что именно делаю. Просто… Это был так тяжело, чувствовать всё и не иметь возможности хоть что-то сказать.
— Тебе бы бежать от меня, — Адриан кончиками пальцев приподнял мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза. — Я — чудовище.
Тут сложно не согласиться. Нет, выглядел он вполне презентабельно, если не брать в расчёт едва заметную щетину и шальной блеск глаз. Правильные черты лица — высокий лоб, прямой нос, острый подбородок, губы искусителя. Последние были особенно хороши, особенно когда он улыбался. Но
