меня вопросительный взгляд.
— Еще? — Она тянется ко мне, и я отстраняюсь.
В ее глазах мелькает обида, когда я натягиваю шорты на место.
— Прости.
— Прости? — Она поднимается на ноги. — Простить, за то что я отсосала у тебя? — Ее руки опускаются на бедра.
— Нет. Я имею в виду, да. — Я качаю головой. — Нет.
— За что же тогда извиняешься? — Она приближается. — За то, что причиняешь мне боль и не обращаешь на это внимания?
Я не могу говорить, не могу думать. Я причиняю ей боль? Я? Чудовище? Она красивая, хрупкая женщина, а я грубый мужчина. Не может быть, чтобы она хотела меня, на самом деле. Может быть, этот минет был просто из жалости. Так и должно было быть. Аврора такая добросердечная.
— Спасибо.
Ее глаза расширяются.
— Сначала ты извиняешься, а теперь благодаришь меня?
— Я знаю, ты сделала это из… милосердия. Так что спасибо.
Ее рот приоткрылся, от ее припухших губ у меня заболели яйца. Она была так талантлива в обращении со своим языком, своими руками, со всем, что у нее было. Я хочу больше. Я хочу ее всю. Я хочу узнать, каково это — глубоко засовывать в нее свой член и слушать ее стоны. Но все это глупые желания. Я слишком большой для нее, слишком грубый.
— Милосердие? — Она повышает голос.
Я делаю еще один шаг к двери.
— Ты думаешь, это было милосердие? — Она следует за мной шаг за шагом.
Впервые в своей жизни я чувствую себя жертвой, а не охотником.
— Я сделала это, потому что хотела. Не из милосердия. Не из жалости. Почему ты вообще так думаешь, не говоря уже о том, чтобы позволить этому сорваться с твоих губ? — Она стоит передо мной, бросая мне вызов в своем откровенном наряде, ее твердые соски видны сквозь топ.
У меня слюнки текут. Сердце бешено колотится. Бей или беги. Бей или беги.
Я должен бежать отсюда, запереться в своей комнате и ждать, пока она вернется к своей роскошной жизни. Ей здесь не место, и уж точно не место рядом со мной.
— Ну? — Она придвигается еще ближе, выпячивая грудь, ее глаза горят, ее тело практически вибрирует от гнева.
Я срываюсь. Я ломаюсь. Делаю то, чего делать категорически не следовало. Резким движением я притягиваю ее к себе и одним простым движением прижимаю к мату под собой.
Она ахает, ее глаза расширяются, когда она раздвигает ноги для меня.
Боже милостивый, у нее такая горячая промежность. Каково было бы погрузиться в нее?
— Что ты делаешь? — Она прикусывает губу.
— Проявляю милосердие. — Я покрываю поцелуями ее грудь. Я хочу поцеловать ее в губы, но слишком напуган. Если она действительно посмотрит на меня вблизи, то поймет, что совершила ошибку. Я не хочу давать ей такой возможности. Не сейчас. Не тогда, когда она подо мной.
Мой член снова стал твердым, как камень, и все, о чем я могу думать, это о том, как она пахнет, о вкусе ее кожи, о сокровище, ожидающем меня между ее ног.
Я целую ее топ и замираю. Стоп. Как мне это снять? Я просовываю пальцы под резинку. Она тугая. Но ее твердые соски так и манят. Я почти могу разглядеть их очертания. Но мне нужно больше. Мне нужно взять их в рот.
— Я могу расстегнуть это в…
Я хватаюсь за перед обеими руками и дергаю. Ткань расходится по центру, обнажая самую красивую пару грудей, которые когда-либо создавались.
Она ахает, когда я падаю на нее, мой рот исследует ее затвердевшие соски, а руками я обхватываю ее и сжимаю. Она извивается подо мной, у нее перехватывает дыхание, когда она выгибается и проводит руками по моим волосам.
Я наслаждаюсь ее идеальными сиськами, посасывая, покусывая и наслаждаясь до тех пор, пока не могу больше себе в этом отказывать. Я хочу попробовать ее на вкус. Всю ее.
Поэтому я скольжу вниз по ее телу, целуя живот и поднимая взгляд на ее блестящие соски. Блядь. Так чертовски сексуально.
Когда я добираюсь до ее крошечных шортиков, я хватаю их и срываю.
— Без трусиков, — рычу я. — Без трусиков, Аврора.
— Я просто… Я просто, ты же знаешь…
— Ты плохая девочка. — Я целую светлые завитки в верхней части ее киски. — Ты ангел, но внутри у тебя плохая девочка. — Я погружаю язык в ее щель, пробуя на вкус ее сладость и издавая стон.
Она приподнимает бедра, но я удерживаю их. Я никогда не делал этого раньше, но знаю одно наверняка. Я хочу не торопиться с ней, растянуть это удовольствие. Если это единственный ее вкус, который она мне подарит, то я хочу, чтобы он был полноценным.
Прижав ладони к ее бедрам, я раздвигаю их шире и получаю полный обзор ее прелестной киски. Блестящая и розовая, я не могу устоять. Я широко открываю рот и накрываю ее, позволяя своему языку впитывать ее влагу, пока она стонет и выгибается для меня. Такая красивая и совершенная.
Я лижу и посасываю, экспериментируя, чтобы понять, что заставляет ее стонать, что заставляет ее бедра дрожать. И когда я это пойму? Я продолжаю это делать, а затем ввожу палец в ее тугую киску.
Она издает пронзительный мяукающий звук, который словно ударяет током по моему члену. Мне больно за нее, и сперма стекает с кончика моего члена, когда я посасываю ее клитор. Когда я добавляю второй палец, она хлопает ладонями по коврику. Поэтому я продолжаю ласкать ее, лаская языком ее клитор и трахая ее пальцами.
Когда ее бедра замирают, и она задерживает дыхание, я думаю, что она собирается… да. Она издает долгий, низкий стон. Мое имя на ее губах, ее вкус на моем языке, ее тело, распростертое передо мной, как подарок.
Я впитываю все это, наслаждаюсь. Я боготворю ее своим ртом и стараюсь не думать о том, что это может быть последний раз, когда я ощущаю ее
