Книга Осколки - Александра Эльданова

— Грешна, — улыбнулась девушка, — но фанатка, это громко. Поклонница, скорее.

— А в чем для вас разница?

— Сергей Георгиевич, не выкайте мне, — попросила она, — мне неудобно. Просто Саша и на ты.

— Хорошо, Саша. Так в чем разница?

— Я не дежурю у вашего подъезда, не интересуюсь вашей личной жизнью, даже день рождения не знаю какого числа. Все, что мне интересно, это музыка. Вот это я не пропускаю.

— Настолько нравится? — мне вдруг очень захотелось услышать, что нравится.

— Да. Это тот случай, когда я в мелодии нахожу частичку себя. Что-то очень близкое.

— Приятно слышать. Саша, а мне не выкать у тебя никак?

— Никак. Не получается пока.

— Буду надеяться, что только пока. Не настолько я и старый. Так, лет на двадцать?

— Шестнадцать, — поправила Саша.

— Ну да, не такая и пропасть, — больше для себя говорю я, мимолетно заметив, что про день рождения она не знает, а вот разницей в возрасте поинтересовалась, — Саша, я вот о чем хотел… ты меня стесняешься?

— Есть немножко. Но я постараюсь как-то собраться к следующим съемкам. Я просто не думала, что все так… — она пожала печами, — сложится.

— У меня к тебе предложение — давай где-нибудь посидим, поговорим как люди, а не как музыканты? Нам еще сниматься вместе, наверное, стоит попробовать подружиться, чтоб не стесняться?

— Наверное, стоит, — улыбнулась девушка, — тут как раз недалеко есть кофейня очень тихая и уютная — можно пешком дойти.

— А вас часто на улице узнают? — спросила Саша, когда мы сели за столик и сделали заказ.

— Узнают. Но, не так часто, как ты думаешь — я все-таки по ТВ не мелькаю и известен в более узких кругах, так что девочки мне на шею на улице не вешаются, а жаль.

— Но и недостатка женского внимания у вас нет, — Саша ехидно улыбнулась. Подколола. Нет, это не та тема, которую я хочу с ней обсуждать. Но вот опять несостыковочка — ей неинтересна моя личная жизнь, но что-то она, видимо, поискала.

— Как у тебя с музыкой получилось? — спросил я.

— Просто, — пожала она плечами, — я еще в школе петь начала, сначала в хоре, потом что-то военно-патриотическое на всяких смотрах. Потом рок, захотелось гитару, притом больше, чем три аккорда.

— До сих пор играешь?

— Средненько, но играю. Потом я попала в свою первую группу — Скай. Мне тогда шестнадцать едва исполнилось, взяли меня почти с улицы. Хорошие ребята, мы чуть больше года по всяким ролевкам играли, они сейчас, кстати, достаточно популярны. А потом, уже попозже, получилось, что получилось — дрим-рок? Арт-рок? Черт знает, что мы играем, но нам нравится.

— То есть группе вашей почти шесть лет?

— Три. Я еще немножко училась, не до музыки было.

— Ты только поешь? Или пишешь тоже?

— Пишу, но больше в стол, там… личное, — по лицу девушки пробежала тень, — но что-то отдаю группе, что-то довожу до ума и играю на квартирниках — на них моей известности хватает.

— А послушать можно?

— Со стыда же сгорю, Сергей Георгиевич!

Я укоризненно посмотрел на нее.

— И даже если, то вы представляете, что будет, если вы на такой квартирник придете? Там-то почти все вас узнают. Сорвете мне ламповые посиделки.

— Я надену темные очки и накладной нос, — мне вдруг стало так легко и просто. Непозволительная роскошь — не думать на три шага вперед. Ох, зря, наверное.

— Ну если вы не шутите, то у нас через две недели выступление — мы полным составом будем играть, свое я тоже буду петь.

— Не шучу. Какое число это будет?

— Тридцатое.

— Клип уже снимем, и я еще в городе. Приду, — под ошарашенным Сашиным взглядом я заказал нам еще кофе.

— Ребята в восторге будут, — пробормотала девушка.

— А ты? — спросил я и тут же себя отдернул, что сказал лишнее.

— И я, конечно. Можно я вас тоже о чем-то спрошу?

— Давай.

Саша подождала пока официантка заберет пустые чашки и спросила:

— Почему вы клипом сами занимаетесь? Почему не сценарист, не директор группы?

— Хороший вопрос. Директора у нас пока нет, мы в поисках хорошего человека, а сценарист… Саша, ну давай будем честны — ты можешь назвать хоть один хороший клип у Оттиса? Вот и я не могу — мне ни один конечный вариант не нравился полностью, а ведь все их делали режиссеры, операторы, директора. В этот раз я решил ломать систему и влезть в это все самому.

— Сложно?

— Достаточно. Сложнее всего ту картинку, что у тебя в голове, объяснить чужим людям. Я вообще собирался руководить со стороны, а пришлось в кадр. Ненавижу сниматься, если честно.

— Но вы в кадре интереснее, чем Максим, — вдруг сказала Саша.

— Почему ты так думаешь?

— Харизма, — девушка пожала плечами, — не знаю, как объяснить, но у Макса все равно как-то неестественно получалось, хотя он старался.

— Лестно.

— Как будто вы этого не знали, — она улыбнулась чисто по-женски — лукаво и кокетливо.

От этой улыбки меня что-то екнуло внутри. Интересно…

Александра.

— Это был приятный вечер, — улыбнулся Сергей, проводив меня до стоянки.

— Взаимно, — я пожимаю протянутую руку. Я уже заметила, что у Топольского такая манера здороваться и прощаться.

— Мне давно ни с кем не было так легко, — вдруг признался он, задержав мои пальцы в своей руке чуть дольше, чем это позволяли приличия.

Я вдруг смутилась, смешалась, не зная, куда деть