вами, — и тут указал на меня, — пускай останется до диспозиции. Ай, панэ! Ладно!
Березюк поклонился молча и мы, пробравшись с трудом сквозь толпу все больше наплывающих людей, направились к залу, на котором висела табличка с надписью «VII а».
— Ну и командование! — сказал Березюк, когда мы проходили по коридору, и замолчал, не желая, видимо, обнаруживать свои мысли, что так и кипели в нем, перед простым стрелком, которого первым и последним долгом должно было быть безоглядное послушание руководящей власти. — А теперь прежде всего стоит помыться, — продолжил он, когда мы вошли в зал, где равно слонялись военные и мирные. Полно было здесь всяких военных принадлежностей и амуниции, а в одном углу возле кучки ручных гранат стояли сложенные рядами буханки хлеба.
А действительно, прежде всего нужно было помыться, потому что вот уже пятый день наши лица и руки не видели воды. Рассмотревшись минуту по залу, раздобыл где-то Березюк миску с водой и кусок мыла и начал, не обращая внимания на чужих людей, слонявшихся туда и обратно, раздеваться по пояс.
— Сейчас будет свободна, — сказал он мне, указывая на миску, — помойся и ты, кто знает, когда снова придется встретиться с водой и мылом. А вот и мой талисман, — продолжал, снимая с шеи маленький медальон, — видишь, счастливо перевел меня через Сциллу там, на Коперника… — И, улыбаясь, положил его на скамейку, на которую складывал свои вещи.
Умывшись, пошли мы во двор Народного дома, где, как сказали нам, стояла походная кухня и варилась еда. Возле кухни полно было изголодавшихся военных и мирных с жестянками в руках и без них, ожидавших своей очереди. Подкрепились как никогда. Не помню уже, что там было, да после такого долгого принудительного посту и не знаю даже, что не понравилось бы нам! И снова оказались мы в нашей «VII а», ожидая дальнейших приказов. А между тем нашлось все, чего жаждал командир Лискевич, потому что вскоре вбежал в наш зал хорунжий и крикнул:
— Командир взвода Березюк с главной почты?
Березюк подошел к нему и узнал, что все приготовлено, и что он повезет все в машине Красного Креста на свою прежнюю позицию.
— А ваш товарищ останется здесь до диспозиции главной команды. С вами едет пять минометчиков, пан командир взвода, — продолжал хорунжий.
Мы простились.
— Будь здоров, держись хорошо, — сказал Березюк, пожимая мне на прощание руку.
Я отправил его к ведущей вниз лестнице, а сам вернулся в зал ожидать дальнейших приказов. Сел на скамейку и призадумался. Вечерело. Этот шум, которым гудел весь Народный дом, так странно отличался от той тишины, прерываемой разве что время от времени свистом пуль, среди которой я провел последние несколько дней, что я не мог освоиться. Думал: что дальше? Куда понесет меня судьба? Как кончится то наше соревнование, которое требовало столько силы, напряжения воли и веры, веры в успех начатого дела?.. Мысль шла за мыслью, одна печальнее другой, хотя все мое «я» бунтовало против этого огорчавшего меня унылого настроения.
Минуты проходили, а сумрак все больше и больше растекался по залу. Где-то в коридоре сверкнул свет. Я ждал дальше.
В коридоре возле зала главного командования раздался громкий гул. Голоса перекликались, кто-то что-то кричал. Видимо, случилось что-то необычное, потому что слышно было беготню туда и обратно и голоса: «Где командир?» Я выбежал в коридор именно в тот момент, как какой-то стрелок в служебной стойке отчитывался атаману Коссаку:
— Пан атаман, наш автомобиль не доехал до главной почты! Командир взвода Березюк убит, а санитарка и двое стрелков ранены!
У меня почернело в глазах и я с минуту стоял как вкопанный. Что это? Правильно ли я все расслышал? Невольно повернулся и, не отдавая себе отчета, что делаю, ступая медленно, пошел обратно к месту своего ожидания. Тут я сел на скамейку, где недавно мылся с Березюком и тупо смотрел перед собой. Не думал ни о чем. В голове шумело, ни одна мысль не клеилась. Вдруг мой взгляд остановился на краю скамейки, где что-то белело. Я протянул руку и поднял тот предмет, поднося его к свету, чтобы лучше рассмотреть. В руке я держал маленький серебряный медальон с образом Мадонны. Талисман Березюка! Одеваясь, не заметил, вероятно, его и оставил здесь.
Талисман, что оберегал его до сих пор…
©Мирослав Капий.
