Анугиразус утолять «голод молчания», – это действительно произвело на всех впечатление. Сторонникам Порядка показалось, что сейчас они одолеют Упадок. И начался очередной виток невероятных по масштабу войн. В некоторых местах вселенной даже целые галактики между собой воевать начали. Представляешь себе все эти флоты из десятков и сотен тысяч кораблей? Представляешь себе все эти миллиардные армии? Как тебе такое, Чудов? Каково это – осознавать, что твои действия прямо сейчас убивают сотни и сотни миллиардов?
Я лишь нахмурился.
– Тебя, наверное, удивит мой ответ, Анугиразус, но мне абсолютно наплевать. Я гражданин России, меня заботит судьба только моей страны. С чего вдруг меня должны заботить проблемы не пойми кого, не пойми где? А что до войн и смерти – так я всему тому сам свидетель. Существа вообще умирают по разным причинам. Кто-то умирает от старости, кто-то – от пули, а кто-то – от того, что ему откусили башку.
Анугиразус, не издав ни звука, переместился за спину до сих пор сидящего в «анабиозе» Мутаръягира. Света свечи не хватало, чтобы показать мне дракона во всей его красе, но во тьме отчётливо видны были его ярко-зелёные глаза, смотрящие на меня с хорошо заметной долей сарказма.
– О, ты меня обидел, Чудов. Думаю, мне стоит прямо сейчас начать лить слёзы.
– Я и не пытался. Я всего лишь выдал вариант без привязки к конкретному случаю. Тут ты уж сам решай, применять к себе мои слова или нет.
А ведь в тот миг Анугиразус и правда пролил ручеёк слёз. Вот только слёзы эти были кровавые, говорящие о том, что дракон вовсе не расстроен, а копит ярость, благодаря которой он развивается. Чем не «методология познания высших драконических энергомутаций», кстати? У меня тоже эта особенность присутствовала, «спасибо» крови дракона-карателя.
– Я поражён гибкости твоего языка, Чудов. Вот только слишком уж смело ты им мелешь для существа, которому его можно отрезать двадцатью тремя разными способами. Через полвека я вновь сформирую себе тело. Хочешь проверить мои слова на практике?
– Нет, – ответил я честно, внешне виду не подав, но внутренне зарёкшись поменьше острить. Вообще-то Анугиразус не из тех, кто бросает слова на ветер. – Полагаю, Анугиразус, ты не просто так сюда явился, прервав мой разговор с Мутаръягиром. Я слушаю.
– Ты отправился искать и возвращать мою жену. Похвально. Вот только слушай меня сейчас очень внимательно и внимай каждому моему слову, – Анугиразус склонил голову. Драконы-каратели не шевелят губами, когда говорят, в отличие от русских драконов, но голос у них, тем не менее, исходит именно из пасти. – Высокие чины, в том числе из числа моих собственных возможных Посвящённых, очень хотят найти Анугиразу и убить. Глупая затея, но отнюдь не невыполнимая. Слышал фразу: «убивший дракона сам становится драконом»?
– Слышал. Философская мысль, мол просто убив «дракона», ты рискуешь сам занять его место либо проложить другому путь к этому самому месту. Как-то так, могу ошибиться.
– В целом верно. Но это переносный смысл. А есть и прямой. Имеющий при этом физическое обоснование.
– То есть?
– Человек, убив анугира, может принять его силу. Такая у нас особенность, посмертный дар. Но это правило распространяется только на двух представителей: на меня и на Анугиразу. Анугир свою силу не потеряет, но убийца сможет познать многие секреты. Их и хотят получить мои Посвящённые.
– А чего они просто не попросят? Ты ж их Покровитель, разве нет?
– А я что, думаешь, буду с ними делиться? Если хочешь знать мою по этому поводу позицию, то выражусь одной из ваших вульгарных фраз – хрен порочным за воротник.
Я усмехнулся.
– Тогда понятны их телодвижения. Что мне нужно знать?
– Знать нужно, что ни тебя, ни твою Светлану, ни Анугиразу в покое не оставят. Вы все энерговеды, сможете отбиться от врагов, но будь осторожнее с их главой – Хэрри Болдвином. Это потомок Георга Болдвина, низвергшего мою жену в первый мир-измерение. Он порочен, но умён и хитёр.
– Хорошо, я запомнил. А как, собственно, вернуть Анугиразу? Что нужно сделать?
– Ответ на этот вопрос знают только два существа во всех пяти мирах-измерениях: собственно, Анугираза и Пенутрий. Ты, конечно, можешь у него хоть сейчас попытаться спросить, но он вряд ли тебе расскажет. Легче поинтересоваться у Анугиразы.
– Кстати, Анугиразус, возвращаясь к фразе про дракона. Я, между прочим, убил тебя на Чёрной Арене. И где тогда моя заслуженная награда?
Анугиразус сперва приподнял обе левые брови, словно не поняв моего вопроса, но затем усмехнулся.
– Твоя «заслуженная» награда уже циркулирует по обоим кругам кровообращения. Тебе ввели именно мою кровь. Часть меня. Именно благодаря ней я могу разговаривать с тобой, несмотря на «смерть».
– Ну надо же. Надеюсь, это не возлагает на меня никаких родственных обязанностей. Мало ли как у драконов-карателей это работает.
– Хм, – Анугиразус посмотрел на меня оценивающим взглядом. – Вряд ли. Но наличие крови высших существ возлагает на тебя определённую ответственность. Например, было бы очень неплохо, выполни ты для меня небольшое поручение.
– Не могу ничего обещать. Логика намерений слабее логики обстоятельств.
– Твоё право. Поручение таково – не дай этому Болдвину сделать то, что он хочет. Любым способом. Хочешь – пусти пулю в сердце. Хочешь – перемешай ему мозги внутри черепной коробки. Мне без разницы. Главное – чтобы его поганый разум отправился в пятый мир-измерение, откуда я его легко достану и подвергну вечному наказанию. Выполнишь задачу – заслужишь моё уважение.
– Хорошо, Анугиразус. Но только если он подвернётся мне под руку. Целенаправленно гоняться за ним на территории чужого государства я не буду. У меня тут вопрос важный возник. Баюн говорил, что разум Анугиразы находится внутри ожерелья с десятью чёрными бриллиантами. Неужели высокие чины корпоратов охотятся за ожерельем?
– Нет. История про ожерелье – приманка для дураков. Оно и правда существует, но его задача совсем другая. После моей «смерти» два года назад оно начало светиться, как маяк посреди ночного моря, стало манить к себе охотников за чужой силой. Светиться в переносном смысле, разумеется.
– Ты с женой так и задумал?
– Да. Это нужно для того, чтобы её можно было найти. Многие охотники сильно удивились, когда им давали отпор. Особенно те из них, что пытались поразить её пулей.
– А меня она ровно теми же методами не прикончит? Она же не
