улыбка. Неужто он понял, что я говорю серьезно? Он отступил на два шага и театрально возвел руки к небу.
— Она бросает меня из-за любви к медицине! О, зловещая звезда на огненном небосводе, прошу, сожги меня, ибо эта боль невыносима!
Он закрыл глаза, подставляя лицо утренним лучам, которые не способны сжечь и лист бумаги. А я начала опасаться, что еще пару минут рядом с ним, и нас с Джульеттой и правда стошнит.
Кузина, похоже, подумала так же. Сдавленный смех из-за фонтана звучит настолько отчетливо, что Ромео вздрагивает.
— Что это шум?
— Шум? — наигранно удивляюсь я. — Я ничего не слышала.
— Кто-то простонал, там, за фонтаном.
— Просто вода шумит…
Глаза Ромео озарились гневом.
— Нет, это был отчетливый стон. Это мужчина? — его голос гремит от ярости и обиды. — Ты... Ты пришла сюда, отвергая мою любовь, а сама скрываешь любовника за проклятым куском мрамора, чтобы засвидетельствовать моё унижение?
Он окончательно спятил? Мне трудно дышать от возмущения.
— Отвечай же! — ревет Ромео.
— Нет! Ничего такого! Ты оскорбляешь меня!
— О нет, сейчас я буду оскорблять его, — он метнулся к фонтану, на ходу обнажая кинжал. — Покажись сам, недостойный трус!
В панике я бросаюсь за ним, изо всех сил стараясь придумать, как не допустить непоправимого. Фонтан! Что ж, купаться я не планировала, но это хотя бы освежит меня…
Я вскакиваю на каменный обод и пошатываюсь, издавая противный визг.
— Помогите!
С этим возгласом я плюхаюсь в воду, стараясь сделать это натурально и безопасно одновременно. И всё равно больно ударяюсь ногой. Помощь Ромео мне требуется вполне реальная.
При виде моего «конфуза» Ромео забывает своего мнимого соперника и бросается ко мне. Я крепко хватаюсь за его запястье, уже прикидывая в уме, как в таком виде буду добираться до дома. И как долго будет хохотать надо мной Тибальт. Чтоб его!
Ромео поднимает меня одним быстрым и ловким движением, сомкнув руки на моей талии. В следующий миг я уже стою на земле, всем телом прижимаясь к нему и чувствуя, как бешено колотится его сердце.
Увы, мои старания напрасны. Несколько секунд Ромео смотрит на мои губы, а потом вспоминает свою ярость и с гневным рыком бросается за фонтан.
Я жмурюсь, ожидая услышать крик Джульетты, но ответом оказывает тишина, которую нарушает только тяжелое дыхание Ромео.
Он растерянно кружится, прожигая взглядом пространство, а затем шумно выдыхает и возвращается ко мне. Мокрая ткань платья липнет к моему телу, позволяя Ромео разглядеть изгибы.
— Прошу, прости меня, — виновато пробормочет он. — Там никого нет.
Я молчу.
— С моей стороны было низостью не доверять тебе, любовь моя… — голос Ромео уже начал дрожать.
— Назови меня своей любовью еще раз, и ты меня никогда больше не увидишь, — шиплю я, позволив раздражению вырваться наружу. — Ты не любишь меня. Ты поклоняешься моему лицу, но не более…
— Не правда, — с жаром возражает Ромео. — Твоим силуэтом я восхищаюсь не меньше.
Абсурд происходящего грозит меня доконать, и я до боли сжимаю зубы, чтобы не завопить во весь голос.
— Оставьте меня, синьор.
— Оставить?
— Да. Пожалуйста. Сейчас.
— Эм… Но-о… — Ромео смотрит по сторонам. — Мы в моем саду.
— О Боже, я знаю, — я прикрываю веки. — Мне нужно очистить обувь от грязи, и я боюсь, что при этом могу непреднамеренно раскрыть лодыжку. Это было бы… скандально.
Самое глупое оправдание из всех, что я смогла придумать. Ради бога, всё это время он мог видеть мои плечи, куда уж скандальнее? Но других поводов избавиться от него я не нахожу, а сделать это нужно поскорее.
Он кивает и отступает, жадно вглядываясь в мое лицо.
— Я уйду сейчас, дорогая Розалина, но не оставлю попыток растопить твоё ледяное сердце. Моя любовь к тебе будет сиять вечно.
Ага, как же.
С этими словами он кланяется мне, а потом разворачивается и бежит в сторону дома. Джульетта издает еще один протяжный стон, на этот раз из-за беседки слева от фонтана. Но Ромео этого звука уже не слышит.
— Он ушел, — сообщаю я ей.
Джульетта выползает из-под виноградных лоз, которыми увита беседка. Ее лицо красное, глаза слезятся, а губы посинели — видимо, от ягод.
— Прониклась запретными плодами садов Монтекки? — поддразниваю ее я.
— О да, — Джульетта улыбается. — Но виноград не такой сладкий, как его слова. Во имя всех святых, теперь я понимаю, о чем ты говорила. Мальчик и правда жалкий.
Она облизывает большой палец, наслаждаясь остатками виноградного сока.
— Он правда думает, что хоть одна женщина в здравом уме на это поведется?
— Ну, — я пожимаю плечами, — может те, кто любят глазами, и поведутся. Он довольно хорош… Ты видела?
Надеюсь, что нет.
Джульетта мотает головой.
— Фонтан заблокировал мне обзор. Зато я подробно рассмотрела всё, что у нимфы пониже спины, — она кивает на статую и протягивает мне виноградинку. — Так странно. Отец велит мне ненавидеть человека, с которым я даже мельком не знакома. И который ни разу не видел меня.
Мои попытки привести себя в порядок не увенчались успехом. Поможет только смена платья.
Я беру виноградинку, и она лопается у меня во рту.
— Ладно, — говорю я, пережевывая ягоду, — нужно убираться отсюда.
— Без цветов? — расстраивается Джульетта.
Лилии, которые она сорвала, всё еще лежат у фонтана. Я ухмыляюсь.
— Хватай их и пойдем. Этот чертов Монтекки не заставит меня расстаться ни с одним моим цветком.
В своей невинности Джульетта не сразу поняла игру слов, но, когда до нее всё-таки дошел непристойный смысл сказанного, ее щеки налились краской.
Она звонко рассмеялась.
— И эти шутки принадлежат девице, которая дала обет целомудрия?
Мы берем лилии и спешим из сада.
Глава 3. Бенволио
Еще одно жаркое утро в тени сикоморов. В роще, к западу от города. Шелест листвы повторяет одинокую песнь моей души. Я часто прихожу сюда, снедаемый глупыми мыслями. Мыслями, которыми не смею поделиться ни с кем, даже с моими дорогими друзьями — неистовым Меркуцио, который точно поднял бы меня на смех, и с моим добрым кузеном Ромео.
Меркуцио вообще не знает никаких других эмоций, кроме похоти, в то
