всё же я не могу поверить, что его смерть свела тебя с ума.
— Но я, должно быть, сошёл с ума, иначе…
— Или же ты что-то видел. Ты этого не говорил, но я знаю. А теперь будь справедлив ко мне. Ты пришёл ко мне за советом. Расскажи мне, что это было — или что ты думал, что это было.
Он медленно провёл рукой по лбу. Её спокойствие возымело своё действие. Казалось, он не хотел обсуждать причину своей нервозности.
— Я уже и не помню, сколько всего тебе рассказывал, — запинаясь, начал он. — Я говорил, что он взял с меня обещание не иметь с тобой ничего общего, пока он остаётся в доме?
Она кивнула.
— Я знал, что он умирал, поэтому с готовностью поклялся. Возможно, я слишком плохо к нему относился. Возможно, это моя кара.
— Очень хорошо. Согласимся с этим. Но что ты видел?
После минутного колебания он посмотрел ей прямо в глаза и, тщательно подбирая слова, начал рассказ.
— Я видел его трижды, — заключил он, — один раз, когда от потрясения упал с лестницы; второй раз прошлой ночью; третий раз с Джарвинсом, который ничего не заметил. Он сидел в своём кресле, глядя в камин, как обычно, и наконец, я видел его гроб в библиотеке, но сегодня утром его там не было. Я не знаю, как я вернулся в свою комнату прошлой ночью.
У неё перехватило дыхание, но она тут же взяла себя в руки.
— Фигура в его комнате — она была отчётливой? — спросила она.
— Такой же отчётливой, как ты сейчас. Я увидел его в свете домны, проникающем сквозь окно.
— Он говорил с тобой, Джон?
— Нет. Он даже не поднял на меня глаз.
Они сидели лицом друг к другу. Она наклонилась вперёд и положила ладонь ему на руку.
— Скажи мне, Джон, ты действительно думаешь, что видел его, или тебе показалось?
Он колебался, но в конце концов ответил ей тщательно подобранными словами:
— Я действительно думаю, что видел его.
— И ты думаешь, что твоё обещание как-то связано с этим?
— Я полагаю, это объясняет его намерение вернуться. Поэтому он и заставил меня принести эту клятву.
— Если это так, Джон, то сейчас ты нарушаешь свою клятву.
— Я знаю.
Она наморщила лоб и медленно покачала головой.
— Нет, я не верю. Он думал обо мне как о твоей невесте. Ты пришёл ко мне сегодня просто за консультацией. И я собираюсь дать тебе совет.
Он молча ждал.
— Я советую тебе сегодня вечером снова подняться в его комнату и взять с собой кого-нибудь ещё — кого-нибудь, кто больше разделяет твои взгляды, чем мистер Джарвинс. Если мы сможем раскрыть тайну этой комнаты, то, возможно, сможем объяснить и гроб, который ты видел.
Она продолжала, всё ещё разрабатывая для него план.
— Миссис… Мердок не подходит. Мистер Джарвинс не справился. Джон, это должна быть…
Он взглянул ей в лицо. Она улыбалась ему.
— Это должна быть Мэри Лейн!
— Я не могу просить тебя об этом.
— Нет, ты не можешь. Это было бы неправильно, по крайней мере, поэтому я пойду туда без твоей просьбы.
Он свирепо посмотрел на неё, а затем подтвердил своё нервное напряжение, в котором постоянно находился, внезапной и полной капитуляцией.
— Тогда пошли.
Но она покачала головой.
— Пока нет, я всегда слышала, что лучшее время для… для таких вещей — это ночь. Может, я приду сегодня вечером, пока миссис Мердок будет занята на кухне?
Он угрюмо согласился, как в тот момент согласился бы почти на всё, что бы она ни предложила. Вскоре он ушёл, всё такой же подавленный и молчаливый.
VIII
В библиотеке, где лежал старый Джон Бамбер, было темно, если не считать зловещего света конвертера, но внутри не было никакого чужого присутствия, когда молодой Джон пересёк её, чтобы ответить на слабый стук в дверь. Стук был едва слышен из-за звона посуды, доносившегося с кухни — миссис Мердок была хорошей хозяйкой — но молодой человек нетерпеливо ждал его и ни за что бы не пропустил.
— Миссис Мердок знает, что я приду? — это был её первый вопрос.
Он покачал головой.
— Это даже к лучшему.
Ему хотелось немедленно приступить к выполнению стоящей перед ними невыносимой задачи. Он едва мог позволить себе взять у неё шляпку и пальто и повесить их в тёмной прихожей.
— Может, поднимемся наверх? — спросил он, задыхаясь.
— Думаю, да. Мы не можем облегчить себе задачу, откладывая её на потом.
Он повёл её в дальний конец холла. Сами того не сознавая, они шли на цыпочках, хотя миссис Мердок громко шумела на кухне. Единственная притушенная газовая горелка освещала широкую лестницу, ведущую к двери наверху. Свет от домны, отражаясь от дверцы книжного шкафа, стоявшего в библиотеке справа от них, падал на нижнюю часть полированной балясины. Мэри схватила его за руку.
— Дверь закрыта, не так ли, Джон? — прошептала она.
Он кивнул.
— Может, мне подняться и заглянуть внутрь, пока ты подождёшь внизу?
При этих словах он напрягся; возможно, она ожидала, что он так и поступит.
— Я пойду, — сказал он.
— Ты хочешь сказать, что пойдёшь один?
— Да.
— Возможно, так будет даже лучше, если ты действительно сможешь это сделать. Это — чем бы оно ни было — может не показаться мне. Если ты почувствуешь, что в состоянии открыть дверь, я подожду здесь. Как только ты заглянешь внутрь, я приду. Ты сможешь это сделать, Джон?
— Смогу, — медленно ответил он.
С бледным лицом он начал подниматься по лестнице. Пока она ждала внизу, в желтоватом свете газового фонаря, её обращённое к нему лицо казалось осунувшимся и измученным. Её глаза следили за каждым его шагом. Когда, наконец, его рука взялась за дверную ручку, она не смогла подавить взволнованный всхлип.
Он медленно повернул ручку, затем резким рывком распахнул дверь.
— Мэри!
Она тут же оказалась рядом с ним.
— Ты его видишь? — спросил он почти неслышно.
— Я вижу твоего дядю, — прошептала она.
Они оба увидели его.
Мертвенно-бледная фигура сидела в своём любимом кресле, уставившись в холодный камин.
Пока они смотрели, зарево снаружи превратилось в странное подобие дневного света. На мгновение призрачная фигура стала отчётливой — такой же чёткой и неподвижной, как кресло, на котором она сидела.
В этот момент Мэри тихонько вскрикнула. Оттолкнув молодого Джона Бамбера, она бросилась через комнату к фигуре в кресле. Она дотронулась до его мертвенно-бледного лица.
Потом отступила назад, задыхаясь. Затем, не в силах справиться
