«Ромео и Джульетта».
ГОРБАТЫЙ. А, вспомнил, вспомнил. Что-то слышал. То есть ты, эту Джульетту по жизни там, по спектаклю, пер?
Пауза
ГОРБАТЫЙ (властно). Не слышу! Пер – нет?
ТУВА подходит со спины, бьет СЕРГЕЯ в затылок.
СЕРГЕЙ (громко). Так точно, товарищ сержант! Пер, товарищ сержант!
ГОРБАТЫЙ. Клево. Хоть про еблю спектакль покажут. А кто твою телку играть будет? Старший лейтенант Андросов? Вы что, прямо на сцене трахаться друг с другом будете?
Пауза
ГОРБАТЫЙ. Дух, не слышу ответа!
ТУВА. Тебя дедушка спрашивает! Когда дедушка спрашивает - отвечать надо! (выбивает из под Сергея табуретку, Сергей падает на пол)
СЕРГЕЙ. Пока точно неизвестно, товарищ сержант, кто будет телку играть. Старший лейтенант Андросов говорит, что, может быть, жена капитана Моренко сыграет.
Долгая пауза
ГОРБАТЫЙ. Залет… Ты что, дух, дурак что ли? Что за духи пошли – совсем без мозгов. Ну, пацан, ты покойник. Пиши письмо маме, чтобы венки высылала.
Затемнение
КАРТИНА 4
Дом капитана Моренко. Сам капитан, крепко сбитый мужчина лет сорока, сидит за столом, ждет, когда жена принесет ему ужин.
МОРЕНКО (громко разговаривает, на первый взгляд – сам с собой) Я говорю, за ними за каждым надо следить, чтобы какой-нибудь номер не выкинул. Вот возьмем к примеру урода этого – Ребрика. Он же спит и видит, чтобы меня съесть! У него там, на материке, какие-то подвязки имеются, в штабе, чуть - что у меня тут случится – он же первый прискочит с докладом: так мол и так, капитан Моренко распустил личный состав, никто ни хера не делает, примите меры. На место мое метит, урод. А что мне мое место? Пожалуйста, забирай. Не нужно мне мое место: каждый день тридцать рыл строить – что за удовольствие? (Даша, его жена, девушка лет двадцати пяти, ставит перед ним тарелку с супом). Суп с чем?
ДАША. Рассольник
МОРЕНКО (размешивает сметану в тарелке). Потом другой придурок – Андросов этот. Ну, клоун в форме, честно слово! Наберут дураков в погранвойска, хоть вешайся! Что мне с ним делать? Я к нему подхожу, говорю: ну, что ты, урод, делаешь, тебя же даже духи не уважают, что ты форму позоришь? А он мне говорит: товарищ капитан, говорит, я тут книгу про Суворова читал, там написано, что офицер должен быть отцом солдатам. Мудак, говорю, только книжки читать и умеешь. Ты хоть раз в ряху солдатам бил? Ты на плацу их дрючил? Ты в марш-бросок с ними бегал? Отец… Хрен ты в стакане, а не отец. Вот приезжают тоже чмыри эти с берега, с материка, интересуются: а нет ли у вас ужасных проявлений дедовщины? Неуставных отношений? Тоже – другие отцы нашлись. Им как объяснишь, что если дедушек не будет, кто это стадо будет в руках держать? Разбегутся. Ну и что, что остров – все равно разбегутся. Уплывут по Тихому океану к маминым пирогам. Да… Я бы любого дембеля, хоть сейчас, на место Андросова воткнул, а того – наоборот, в строй. Пусть бы пошуршал, отец.(зевает, тема ему наскучила, Моренко сьедает первую ложку супа)
Пауза
МОРЕНКО. Холодный
ДАША. Что «холодный»?
МОРЕНКО. Суп холодный.
ДАША. Остыл, наверное.
МОРЕНКО убирает руки от тарелки
ДАША. Сейчас, горяченького налью, из тарелки.
МОРЕНКО. Не надо, такой доем. А ты что, не знала, что муж домой придет? Не могла ему суп толком разогреть?
ДАША. Да знала я, просто остыл.
МОРЕНКО. Остыл? Сейчас проверим. (подходит к кастрюле, трогает ее бок). Кастрюля холодная. Тебя, наверное, дома не было, пришла только что? Куда ходила, супруга?
ДАША. Да никуда я не ходила, дома была.
МОРЕНКО. Что ты врешь мне. Меня не один солдат обмануть не может, сразу вижу – где пиздит. Что ты мне врешь, а?! Куда ходила, говори!
ДАША. Ну, я только днем ходила, в клуб.
МОРЕНКО. Что смотрела? Время точное говори, во сколько в клубе была, я проверю.
ДАША. В 14:30 я из дома вышла, там была минут через десять. Там солдаты какие-то были, пол мыли, прибирались. Я села, включила телек.
МОРЕНКО. Что ты пиздишь мне! Что глаза прячешь, шлюха! Говори, трахаться ходила? Любовника завела, пока муж на службе?!
ДАША. Так вы все на службе, некого заводить.
МОРЕНКО. Ты еще мне похами тут, малолетка. Блядь, дура, мог же себе бабу повзрослее найти, у которой давалка не чешется! Думаешь я не знаю, что ты с половиной заставы переспала? Чем я тебя не устраиваю, чем? Вроде аппарат работает, все нормально, остальные бабы не жаловались. Тебе мало того, что я тебя не девочкой взял? (хватает Дашу за воротник халата). Мало, боевого опыта еще хочешь набраться? Говори, сучка, что молчишь! Сколько мужиков у тебя до меня было, а, говори?
ДАША молчит.
МОРЕНКО. Думаешь, я с бабой справиться не смогу? С заставой справляюсь, в тридцать рыл, а с одной такой пигалицей не смогу? В глаза смотри, что глаза отводишь?!
ДАША закрывает лицо руками.
МОРЕНКО. Что рожу спрятала? Я тебя, блядь, насквозь вижу. Ничего, ничего, поймаю – обоих тут же грохну. Поняла меня, нет? (бьет Дашу кулаком в живот, Даша оседает на пол, видно, что от удара у нее перехватило дыхание)
МОРЕНКО. Что ты мне тут комедию строишь? Думаешь, я своей силы не знаю? Я ж легонечко, в воспитательных целях. (садится за стол, начинает есть суп, Даша, продолжает сидеть на полу)
МОРЕНКО. Ну, иди сюда. (Даша не двигается, Моренко встает из-за стола, подходит к ней, садится рядом на корточки). Ну, тяжелая у меня рука, что поделаешь. Не сдержался. А ты тоже, что доводишь меня? Не видишь, муж усталый со службы вернулся, измученный, довели там меня всякие уроды. Ладно, ладно, не плачь, не плачь (гладит Дашу по голове) Ладно, знаю, не гуляешь ты, но ведь в мыслях было, было? Я ведь знаю, было? Так это все у тебя от скуки. Что ты все этот телик смотришь, там же одно и тоже показывают? Вот, возьми, книжку почитай или что-нибудь по дому сделай. Если в жизни занятие найти, знаешь, как интересно будет! Вот, короче, хочешь в театре играть, хочешь?
(ДАША
