Мальчишки строили шалаши и крепости. На веревках сушили белье. У каждого дома в палисаднике цвела сирень. А потом пришел город.
Город, как гигантский осьминог, тянет щупальца в разные стороны. Ему всегда мало. Ам! И нет коз с гусями. Хрум! И мальчишки разбежались по бетонным площадкам. Вжик! И белье теснится на балконах. Бумс! И вместо палисадника — однушка и освежитель воздуха с ароматом «Цветущей сирени».
Уцелел только дом Шкипера. И высокий забор, по которому карабкался Гвоздик. Он не собирался мешать, хотел только одним глазком посмотреть, умеет ли эта Лара свистеть по-птичьи.
Гвоздик воспользовался старым способом. По ящикам он забрался на яблоню. Но роковую ошибку с веткой повторять не стал. Вместо этого осторожно спрыгнул в траву. Лодыжка уже давно зажила.
Со стороны дома послышались голоса. Гвоздик укрылся в высокой траве за баркасом и перестал дышать. Шкипер с кем-то спорил!
— Не бывать этому!
— Да ты совсем из ума выжил! — раздался визгливый женский голос.
«Лара!» — догадался Гвоздик.
— Не продам — и всё тут, — сказал Шкипер и шумно зашагал по тропинке.
Хлопнула дверь, и на пороге появилась женщина. Красные каблуки. Красная помада. Красное от гнева лицо.
— Ты же всем мешаешь! Засел тут, как пень, со своими игрушками. Ты хоть представляешь, сколько они предлагают денег?! На себя наплевать — обо мне хоть подумай. Через год-два муниципалитет все равно снесет твою халупу. Надо продавать, пока есть возможность! — не унималась Лара.
Каблуки сердито застучали по ступенькам и смолкли, провалившись в траву.
— Я уже сказал, что не продам, — заявил Шкипер и поджал губы.
— Дурак! — завопила Лара.
Гвоздик сжал кулаки. Да как она смеет кричать на Шкипера! Вот противная!
— Спятивший дед! Вот ты кто! Старый маразматик, — шипела Лара. — Ну ничего! В среду приедет доктор с комиссией! Ему одного твоего баркаса хватит!
Хлопнула калитка. Гвоздик услышал тяжелые шаги Шкипера.
— Ме-е-е, — Бородатая Мэри ткнулась носом Гвоздику в карман. Тот от неожиданности подскочил.
— Тшш, Мэри, — зашептал Гвоздик, — прости, у меня сегодня нет для тебя угощения. Уходи, а то меня заметят!
— Ме-е-е! — обиженно протянула коза.
Гвоздик попытался ее отпихнуть, но поздно.
— Выходи уже, — раздался над головой голос Шкипера.
Тот свесился с баркаса и глядел на Гвоздика двумя зелеными глазами. Один из которых, конечно, был стеклянный.
— Я случайно. Я не хотел подслушивать, — пролепетал мальчик.
— Случайно забрел на Тортугу? — усмехнулся Шкипер.
Прозвучало совсем не весело.
— Ну и как тебе Лара?
Гвоздик пожал плечами.
— Зря ты мне не разрешил прийти. Я бы не позволил ей на тебя кричать! — внезапно вспылил Гвоздик. — Кто она вообще такая?
— Моя дочь.
Бородатая Мэри снова ткнулась носом в руку Гвоздика. Мальчик погладил ее по голове — извинялся.
— А почему она… ну, почему она… такая?
На этот раз Шкипер пожал плечами.
— Такая уж получилась. Семья — это не всегда просто. А родная кровь не всегда семья.
Гвоздик кивнул. Он понимал.
— А что ей надо?
— Хочет продать мой дом, чтобы на его месте построили торговый центр.
Гвоздик ахнул, но не удивился. В конце концов, раньше тут были десятки домов. А теперь осталась одна Тортуга.
— А почему ты не хочешь продавать?
Шкипер покачал головой. Но его зеленый глаз, тот, что настоящий, не стеклянный, говорил «неужели не понимаешь?». Гвоздик понимал. Разве можно променять Тортугу на четыре стены и потолок?!
— А как же Мэри? — Шкипер потрепал козу за ухом. — Она ведь уже старушка! Молока не дает. Кто ее возьмет? Не могу же я ее… на мясо… Разве можно так с другом?
Гвоздик поморщился и прижал козочку к себе.
— Хватит уже о Ларе. Давай кофе пить! — скомандовал Шкипер.
— Только за яблоками для Мэри сбегаю! — отозвался Гвоздик.
День плыл к закату. Косые лучи застревали в деревьях и разбегались стайкой золотых рыбок по зеленым волнам. По палубе баркаса. По щекам мальчика, по его выгоревшей челке, по жестяной кофейной кружке. За забором, в другом мире, ребята гоняли в футбол. Гудели машины. Хлопали двери подъездов. Там. В другом мире…
Почему нельзя, чтобы так было всегда?
— А что будет в среду? — не выдержал Гвоздик.
— Придет доктор.
— Зачем?
— Решать, свихнулся я или нет.
Дзинь! У Гвоздика от возмущения выпала кружка. По палубе побежала темная лужица кофе.
— Но это смешно! Ты самый нормальный взрослый из всех, кого я знаю!
— Лара так не думает.
— Да плевать на нее!
Гвоздик вскочил и начал ходить кругами по баркасу.
— А что будет, если доктор решит, что ты свихнулся?
— Меня упекут в пансионат для престарелых, а Лара продаст дом.
— А как же Бородатая Мэри?!
Шкипер пожал плечами и закрыл настоящий глаз. На Гвоздика смотрела равнодушная стекляшка.
— Но… но… но… этого нельзя допустить! — Гвоздик сжал кулаки.
«А как же я?! Что будет со мной?!» — хотел прокричать Гвоздик, но не прокричал. Вместо этого он сказал:
— Значит, надо, чтобы доктор признал тебя нормальным!
— А что, неплохая идея! — приободрился Шкипер.
— Тогда нам нужен план!
Глава 8. Среда
До среды оставалось два дня, а работа предстояла немалая. Шутка ли, превратить Тортугу в обычный, ничем не примечательный участок! Но Гвоздик и Шкипер взялись за дело серьезно.
Флажки и гирлянды из лампочек сняли. Правда, с колокольчиками, вилками, ложками и прочим звенящим волшебством пришлось повозиться. Не один год Шкипер навешивал всю эту красоту.
— А что будем делать с «Ласточкой»? — спросил Гвоздик.
— Хм… — задумчиво протянул Шкипер, — а оставить нельзя?
— Нельзя! Обычные пенсионеры баркасы в саду не держат, — покачал головой Гвоздик.
— Но от Тортуги совсем ничего не осталось.
— Мы всё вернем. Обещаю. Главное сейчас — это убедить доктора, что ты не псих.
Шкипер вздохнул. Тут не поспоришь. «Ласточку» решили закрыть сухими ветками, старыми досками и выдать за кучу хлама. Не лучший вариант, но другого Гвоздик придумать не успел.
И вот наступила среда.
Шкиперу расчесали бороду. Засаленную тельняшку поменяли на почти чистую рубашку. Относительно чистую. Ладно, совсем не чистую, но все-таки рубашку! Вместо пиратской повязки — стеклянный глаз. А вот под банданой Шкипер прятал лысину! Лысина, по мнению Гвоздика, никуда не годилась, и ее замаскировали кепкой.
— Ну вот. Теперь пойдет! — Гвоздик оглядел Шкипера и остался доволен.
Шкипер переминался с ноги на ногу, крутился и тер слишком узкий ворот рубашки.
— А ты что скажешь, старушка? — спросил он у Мэри.
Коза тряхнула головой и отвернулась.
— Я с тобой согласен. Выгляжу как сухопутная крыса.
— Не крыса, а
