class="p1">– Отпуфти меня или откуфу!
Не размыкая зубов, она подняла голову, посмотрела на лицо парня и с удивлением обнаружила… что тот даже бровью не повел. Юноша глядел на пленницу сверху вниз, и, возможно, по этой причине Янь Хуэй показалось, что в глазах парня сквозило презрение. Точно-точно! Янь Хуэй не ошиблась: именно презрение. Сказать по правде, в глубине души Янь Хуэй тоже себя презирала. Даже когда она дралась с Цзы Юэ, то не прибегала к жалким ребяческим уловкам и не пускала в ход зубы. Докатилась, нечего сказать…
Отбросив остатки гордости и самоуважения, девушка приняла нарочито свирепый вид.
– Пвавда откуфу!
Только одно не могло не радовать: никто с горы Утренней звезды не видел, что творит бывшая ученица… Янь Хуэй горько сожалела об утрате достоинства. Она так долго сжимала зубы, что у нее заныла челюсть, а укушенный парень даже не пикнул. Девушка явственно ощущала на языке привкус крови – наверняка она прокусила ему кожу. Как этот хилый малец с такой легкостью переносит боль? А еще говорят, что пальцы связаны с сердцем![9] Что не так с его сердцем? Почему парень ничего не чувствует?
От бессилия Янь Хуэй чуть не выла, но тут юноша вдруг пошевелился. Он не пытался выдернуть руку, а просто провел свободными пальцами по щеке девушки. В тот миг, когда кончики пальцев коснулись лица Янь Хуэй, той показалось, что ее ударила молния. Жгучий жар проник в самое сердце, по телу пробежали мурашки. Ту-дум! Янь Хуэй снова услышала, как заколотилось сердце.
– Ничего не выйдет, – нарушил молчание паренек.
Голос у него был приятный и чистый, как холодный горный родник, однако звучал слишком угрюмо для юного возраста. Янь Хуэй слегка растерялась и разжала зубы. Парень вытер большой палец об одежду «невесты» и пояснил:
– Бабушка тебя не отпустит.
Теперь голос парня полностью соответствовал облику.
«Однако что он себе позволяет?»
– Почему ты вытираешь об меня кровь и слюни?!
Юноша поднял глаза. В этот раз ошибки быть не могло – Янь Хуэй ясно увидела, как приподнялись его брови, а лицо подернулось гримасой презрения.
– Разве не ты меня укусила?
Парень вышел, унося пустую посуду.
– А малец-то не промах. Никакой он не дурачок. Еще насмехается надо мной, – пробормотала Янь Хуэй, уставившись на закрытую дверь.
Внук госпожи Сяо отнес грязную посуду на кухню и поглядел в окно на яркую луну. В темные глаза на его безучастном лице не проникал лунный свет, поэтому казалось, что в их глубине притаилась адская нечисть. Юноша осмотрел укушенный палец и холодно улыбнулся:
– Уйти захотела? Ну уж нет. Ты теперь моя…
Янь Хуэй в одиночестве размышляла о загадочном пареньке, но так и не разобралась, что именно ее насторожило. Она думала, думала и ненароком провалилась в сон, но выспаться не смогла. Посреди ночи в птичнике напротив сарая закудахтали куры и закукарекал петух. Безудержный гвалт не давал уснуть и выводил Янь Хуэй из себя. На горе Утренней звезды, само собой, тоже разводили кур, но тамошние птицы мнили себя полубессмертными, держались горделиво и разве что изредка кукарекали – не то что деревенские гадкие клуши…
Янь Хуэй сунула голову поглубже в солому, но тише от этого не стало. Она возненавидела неугомонных несушек и пообещала сварить из них суп, как только выпадет случай. С рассветом куры с петухом успокоились, и Янь Хуэй уснула. Она спала, пока ее не разбудило прикосновение грубой, шершавой ладони…
Девушка распахнула глаза и увидела сморщенное лицо и пару мутных глаз. Гнетущий старческий запах едва не вызвал у Янь Хуэй приступ удушья. Вздрогнув, она отпрянула.
– Пошли прочь! Не хочу никого видеть!
Девушка с малых лет видела странные вещи – еще до того как она занялась духовными практиками и встала на Путь, ведущий к бессмертию. В детстве из-за своего дара она натерпелась страху, но потом досточтимый Лин Сяо взял девочку в ученицы и изготовил для нее амулет, который отпугивал мелких призраков из Преисподней. Затем она и сама многому научилась и больше не боялась нечисти. Но этим утром, почувствовав, что ее кто-то щупает, Янь Хуэй покрылась холодным потом.
Она зарылась головой в солому и услышала старческий вздох:
– Я напугала тебя, деточка?
Тут только Янь Хуэй сообразила, что перед ней госпожа Сяо, а не ее старые знакомцы, всегда являвшиеся без приглашения… Девушка повернулась к старухе, перевела дыхание и брезгливо потерла лицо.
– Бабуля, вы купили меня, чтобы выдать замуж за внука. Зачем то и дело трогать меня?
– Радуюсь я, – улыбнулась госпожа Сяо. – Как же славно, что у моего А-Фу появится жена!
От улыбки морщины на старческом лице изогнулись и собрались в глубокие складки. Янь Хуэй огляделась: за порогом сарая стоял юноша, лучи солнца били ему в спину. Он выглядел как сельский дурачок и ничуть не походил на вчерашнего сообразительного паренька, который насмехался над пленницей.
Янь Хуэй прочистила горло и сказала:
– Бабуля, нехорошо покупать себе невестку. Повезло еще, что вам подвернулась именно я. У меня крепкое здоровье, и я не боюсь боли. Будь на моем месте другая, она бы уже окочурилась. Торговля людьми – дело дурное и не имеет ничего общего с добродетелью. К тому же из меня хорошей жены не выйдет. Развяжите меня, дайте несколько дней, чтобы прийти в себя и набраться сил. Тогда я отберу у работорговцев ваши денежки и верну вам сполна.
Госпожа Сяо вздохнула и закашлялась.
– Знаю, милая, знаю, что торговля людьми – дело неправедное, но ты пожалей меня, деточка. Я совсем одряхлела и долго не протяну, кхе-кхе…
Янь Хуэй понимала, что госпожа Сяо уже одной ногой в могиле стоит. От старухи так явно веяло смертью, что девушка дышала с трудом.
– Если б хоть кто-то мог позаботиться об А-Фу, я бы ни за что не взяла на душу грех! Но у мальчика никого нет, что прикажешь мне делать? Сжалься, деточка, войди в мое положение. Останься, прошу тебя. А-Фу смирный и покладистый. Узнает тебя поближе и непременно полюбит.
Янь Хуэй усмехнулась, решив отложить разговор о характере А-Фу.
– Бабуля, я сочувствую вам и бедному парню, но не стану прозябать вместе с вами из жалости. Уверены, что я позабочусь о вашем внуке? Скорее Небесный владыка будет каждый день осыпать его пирогами.
Старуха помолчала, снова вздохнула и похлопала девушку по руке.
– Свадьбу сыграем сегодня вечером, я уже пригласила гостей.
Что?! Янь Хуэй в ужасе вытаращилась в спину старухи, пока та ковыляла к
