думая лишь об одном: «Хорошо, что Цзы Юэ не видит, как я опозорилась».
Госпожа Сяо прислушалась к совету тетушки Чжоу и весь день не приносила в сарай еды. Когда сквозь дырявую крышу Янь Хуэй разглядела на небе луну и звезды, ее живот протяжно заурчал. Девушка вздохнула, доковыляла до двери и пнула ее что было сил.
– Эй, вы же хотели подмешать мне отраву в еду! Где моя еда с отравой? Вы обещали меня накормить! Я умираю с голоду! – закричала она.
Янь Хуэй заколотила в дощатую дверь, сарай заходил ходуном и наполнился пылью. У девушки защекотало в носу, и она расчихалась. Вдруг дверь со скрипом открылась, и на пороге в ярком свете луны показался силуэт юноши. Янь Хуэй растерянно вытаращилась на худощавого паренька. Судя по одежде из грубой ткани, незнакомец жил в бедности, но его лицо на фоне ослепительной луны показалось девушке неожиданно красивым. Да, юноша был определенно хорош собой. Особенно Янь Хуэй поразили его глаза, сиявшие, как звезды на небосклоне…
Ту-дум, ту-дум! Встретившись с парнем глазами, девушка внезапно услышала бешеный стук сердца, которое пустилось вскачь, словно дикая лошадь, сбросившая узду. Ту-дум! Ту-дум! Что происходит? Неужели она влюбилась в стройного, ладного парня с первого взгляда?
Янь Хуэй надолго застыла, прислушиваясь к тому, как колотится сердце. Когда она пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что юноша тоже глаз с нее не сводит. Девушка снова растерялась. Неужто она пришлась парнишке по вкусу? Янь Хуэй прекрасно помнила, что давеча промокла насквозь, а потом извалялась в трухе на полу дровяного сарая. Вид у нее, наверное, ужасный. Кому такая понравится? Наверное, юношу привлекло неотразимое миловидное личико.
Однако мало-помалу Янь Хуэй заподозрила неладное: глаза паренька источали неестественный блеск. Слишком ярко сияли. Незнакомец смотрел на пленницу, как орел глядит на зайца, голодный волк – на жирного барашка, а приговоренный к смерти – на ключ от оков.
– Эй! – окликнула Янь Хуэй, и юноша словно очнулся от долгого сна.
Он заморгал и отвел глаза, в которых угасло жгучее сияние. Девушка по-прежнему пристально смотрела на вошедшего.
– Ты внук госпожи Сяо?
Паренек казался истощенным. Он был бледен, а его губы подернулись синевой – то ли будущего жениха снедал многолетний недуг, то ли он недоедал. Юноша опустил глаза на миски, которые принес, и выражение его лица изменилось. Занявшись делом, он больше не обращал внимания на пленницу. Присев на корточки, парень выставил на пол одну за другой три миски. Янь Хуэй недоумевала: односельчане называли внука госпожи Сяо дурачком, однако по его глазам такого не скажешь… Откуда в глухой деревеньке столько загадок?
– Послушай… – заговорила Янь Хуэй, когда юноша поднялся на ноги, собираясь уйти.
Девушка осеклась, окинув взглядом рисовый отвар, соленья и паровые булочки маньтоу. Позабыв, что хотела сказать, она взволнованно крикнула парню в спину:
– Стой! Ты просто оставишь еду и уйдешь? У меня руки связаны! Прикажешь сунуть голову в миску?
«Задал корма и сразу за порог? Он меня за свинью держит?!»
Юноша остановился, немного подумал и вернулся. Снова присел на корточки перед пленницей, взял миску с отваром и поднес ко рту Янь Хуэй. Та действительно была голодна и осушила миску за два глотка, после чего бесцеремонно распорядилась:
– Начини булочку соленьями.
Услышав приказ, парень приподнял брови, но Янь Хуэй его мнением не интересовалась – она пожирала глазами содержимое мисок.
– Быстрее давай! – поторопила она.
Юноша молча исполнил указания пленницы: начинил булочку соленьями и скормил девушке. Янь Хуэй без капли смущения с жадностью проглотила две маньтоу, слегка утолила голод и только тогда отвлеклась от еды. Жуя пресное тесто, она посмотрела на парня, который протягивал булочку. Его взгляд был равнодушным и пустым. Так сразу и не поймешь – дурачок он или нет. Одно было точно – его глаза больше не завораживали и не притягивали к себе. Теперь внук госпожи Сяо напоминал заурядного паренька из горной деревни, и Янь Хуэй засомневалась: может быть, жгучий свет в глазах юноши ей просто почудился?
Янь Хуэй невольно заинтересовалась своим «суженым». Лунный свет проникал сквозь дырявую крышу и падал ему на лицо. Несмотря на все странности юноши, которые заставляли держать ухо востро, Янь Хуэй не могла не признать, что он очень красив.
Девушка впилась зубами в булочку, умяла угощение за один присест и задумалась. Она не один год наблюдала, как растут собратья-ученики на горе Утренней звезды. Судя по всему, этот мальчик превратится в первого красавца, когда окрепнет и возмужает. В публичном доме за него дали бы хорошую цену…
Пленница прочистила горло и осведомилась:
– Малец, ты знаешь, что твоя бабушка купила меня у бессовестных и жестоких работорговцев, чтобы ты взял меня в жены?
Видя, что Янь Хуэй перестала жевать, юноша положил половинку недоеденной маньтоу обратно в миску.
– Мне очень жаль твою бабушку, и я не хочу ее осуждать, но тех, кто занимается таким постыдным делом, как торговля людьми, наверняка постигнет небесная кара. Чтобы спасти бабушку, ты должен меня развязать. Я просто уйду – и забудем о прошлом.
Парень опустил голову и начал собирать посуду.
– Стой! – воскликнула Янь Хуэй, скрипнув зубами. – Так и быть, открою тебе правду. Я занимаюсь духовными практиками, чтобы достичь бессмертия. Я гналась за столетним демоном-змеем и угодила в здешние края. Демона я ранила, он не мог далеко уйти. Скорее всего, прячется в укромном уголке на горе Медного гонга. Кто знает, может, вселился в кого-то из деревенских, ходит среди вас и высасывает из людей силу. Если ты меня не отпустишь, некому будет его одолеть. Когда грянет беда, не говори, что я не предупреждала.
В глазах юноши снова мелькнул странный блеск. Парень на мгновение замер, развернулся и направился к выходу, как будто ничего не слышал. Лучше бы он начал спорить. Не получив ответа, Янь Хуэй, которая провела взаперти целый день, не выдержала и вспылила:
– Эй! Ты дурак или немой?
Юноша по-прежнему молчал, поэтому Янь Хуэй окончательно разозлилась и заорала:
– А ну стой! Там осталось полбулочки, а я не наелась!
Парень остановился, что-то прикинул в уме, взял половинку маньтоу, вернулся, в третий раз присел на корточки и протянул еду Янь Хуэй. Девушка поглядела на его лицо, потом – на руку, открыла рот и укусила молчуна за большой палец. Юноша вздрогнул и подался назад, словно хотел убежать, но потом неподвижно застыл, позволив пленнице крепче сжать зубы.
С трудом шевеля губами, Янь Хуэй невнятно, но решительно произнесла:
