на поясе при ходьбе, как будто бы столь желанное посещение и в самом деле состоялось, –
ещё раз повторю, если любознательный читатель знает, считывает эти образы при прочтении стиха, воображение может нарисовать картину даже более драматическую, нежели её в состоянии увидеть в этих строках любой другой читатель. Об этом тоже можно найти упоминание в некоторых развёрнутых комментариях профессиональных переводчиков к этому произведению.
В моём варианте прочтения «звон нефритовый» — это не образ, а перевод реального звука звукоподражательного «лин-лун», с которого начинается заключительная строка, если можно так сказать, вот это самое: «динь-динь», или «дзинь-дзинь». Поэтому все остальные «минералы» в тексте заменены, «нефрит и яшма ступеней» на «дворцовый», а «хрустальный» полог на «льдом искрящийся». И в этом тихом «лин-лун», наверное, и сосредоточена в моём прочтении вся «тоска у яшмовых ступеней». Немного разверну свою ассоциацию. В китайском телевизионном прокате недавно вышел многосерийный фильм, интересный работой звукорежиссёра: кроме привычных начальных и завершающих музыкальных фрагментов, практически все сцены сопровождал звук шагов и, да, правильно, звук «лин-лун» нефритовых подвесок. Сначала это даже вызывало некоторый диссонанс в восприятии, но позже этот звук становился почти действующим лицом в момент, когда в длинных полутёмных (до изобретения электричества оставалось несколько веков) дворцовых переходах раздавался звук шагов, шелест одежд и мелодичное позвякивание пластинок нефрита на поясе при каждом шаге. Звуки всё ближе, и нарастает волнение ожидания встречи, или, наоборот, затихают за поворотом, свернув в другую сторону, вызывая сердечную боль и разочарование.
А ещё в тексте любознательный читатель может найти указание на день и месяц описываемого события, но об этом подробнее во второй части.
И это всё? Нет, как же это может быть завершением рассказа о стихе, если мы не скажем о перекличке поэтов.
В этом стихе Ли Бай слышит и отзывается на строки поэтессы I в. н. э. Бань-цзеюй. Цзеюй — это один из рангов императорской наложницы. Историю её взаимоотношений с императором Чэн Ди можно найти в некоторых исторических описаниях, но она не получила такой известности, как вытеснившие её сначала из сердца императора, а потом и вовсе из императорского гарема сёстры Чжао. Но речь не об этом, а о том, что Бань-цзеюй лишь снова подтвердила общее правило, сформулированное уже в наше время, что поэтами от хорошей жизни не становятся. Из всех имеющихся на сегодняшний день переводов Бань-цзеюй воспользуюсь переводом, который наиболее интересно интерпретирует образы, которые впоследствии и послужили основой для стиха Ли Бая.
Фрейлина Бань
Поэма о печали
Вновь распороли белую шёлка ткань,
свежую, чистую, словно снег или иней.
… [8]
Источник: highpoetry.clan.su/forum/32-1444-1
С большим интересом и удовольствием прочёл работу Евгения Александровича Захарова над переводом стихов танской поэтессы Юй Сюаньцзи, очень хорошо отмечены переклички поэтов через века, которые уважаемый Евгений Александрович, на мой взгляд, излишне прямо именует «плагиатом». Но вот что подумалось, если эти заимствованные строки вводились в текст именно с целью придать объём пространственно-временной связи образов, мало этого, все — хорошо, не все, но большинство читателей точно знало, откуда и чьи строки заимствованы, и, самое главное, вводились заимствования не с целью «выдать строки за свои авторские наработки», а с целью напомнить о ранее написанных строках другого автора и установить таким образом диалог поэтов.
Поэтому я бы всё-таки в подобных случаях использовал термин «заимствование», что касается иных случаев, то всегда надо определять цель, то есть с какой целью использовано чужое произведение. Но не будем так глубоко погружаться в авторское право, для интересующихся повторю, что наименование источников заимствования переводов и ссылки с указанием источников отдельно приведены в приложении к первой части заметок.
Так вот, возвращаясь к стихам Бань-цзеюй, на эти строки одним из первых в Китае откликнулся поэт Се Тяо (464–499), но этим откликом, как оказалось, окончательно закрепил в поэзии связь образов сетований на яшмовых (дворцовых) ступенях о потерянной любви. Привожу цитату с переводом стиха Се Тяо из статьи Игоря Сергеевича Смирнова:
Вечером в тереме / опустила жемчужный полог; //
Блеснул светлячок / погас-растаял во мраке. //
… [9]
В свою очередь, в ответ на строки Се Тяо не смог промолчать и Ли Бай, во многом заимствовав образы и строки из стиха Бань-цзеюй и самого же Се Тяо.
А вот теперь, любознательный читатель, почитаем варианты переводов стихотворения Ли Бая:
На ступенях нефритовый иней лежит пеленой;
Сквозь двойные чулки пробирает холод ночной.
… [1]
Ступени из яшмы
Давно от росы холодны.
… [2]
На крыльцо из нефрита
белый иней россыпью лёг.
… [3]
Я стою… У яшмовых ступеней
Иней появляется осенний.
… [4]
Заиндевело яшмово крыльцо,
Чулок ночная влажность захватила.
… [5]
Но тут такое дело получается, если мне, как любознательному читателю, не нравится, хотя и не совсем корректно так говорить, нравится — не нравится, «перевод не созвучен восприятию», вот, так лучше, использованное ли слово с ярким звучанием или не совсем понятная аналогия рассевают внимание, то просто беру и делаю свой вариант перевода подстрочника.
То есть, если спросить впрямую, в чём для меня смысл собственного перевода того, что переведено-испереведено до тебя, ответ — не хочу довольствоваться не приемлемыми для меня аналогиями. Конкретно по этому тексту никого не хочу обидеть, но вот это: «увлажнён чулок мой кружевной», «чулок пропитан влажностью ночною», «намокли кружева узорных чулок» — у меня вызывает ассоциации не с образованной дамой из императорского гарема, а… с дамой полусвета, не знаю, как ещё назвать, не именуя «неподцензурным» словом то место, где можно таких образов набрать в авторский словарь.
Да, перевод — это дело не быстрое, надо попутно прочитать всю доступную литературу в профессиональном сообществе китаистов, просмотреть все переводные статьи на китайских интернет-ресурсах и проконсультироваться со знающим язык человеком, но тут один важный момент — которому и самому будет интересно разобраться в хитросплетениях сюжета и композиции. Слава Богу, у меня есть такой человек, которому при всей загруженности преподаванием китайского языка ещё и интересна древняя китайская поэзия. Во многом благодаря совместному обсуждению находится вариант, который можно назвать приемлемым, так как он не противоречит основным правилам грамматики китайского языка, и в русском варианте такое прочтение мне, разумеется, ближе, что не отменяет и не умаляет трудов всех иных переводчиков и поэтов.
В какой-то мере я следую рекомендациям доктора филологических наук Юрия Александровича Сорокина, который в своей рецензии на книгу Сергея Аркадьевича Торопцева «Ли Бо. Дух старины.
