– Камеры видеонаблюдения поставили? – сухо спросил Дима.
– Обязательно, – ответила Марина.
– А туалет оборудовали?
– Да. И плафон установили, – кивнула Марина. – Правда, я еще не видела, что там и как.
– Пойдем, проверим, – сказал Дима. – Главное – не внешнее, а внутреннее – подсобки, кабинеты персонала, склад. Внутреннее должно быть еще более красивым, чем внешнее. Только так можно построить по-настоящему комфортную и стабильную жизнь. Например, нельзя сгружать в шкаф грязную и мятую одежду с оторванными пуговицами. Никто не увидит, да. Никто, кроме тебя самой… а ты ведь для себя самая главная.
– А кто вчера носки бросил под кровать грязные, а? – спросила Марина.
Дима распахнул дверь в туалет, и Марина застыла на пороге. Унитаз, рулон бумаги. Замок в двери. Зеленое пластиковое ведро с откидной крышкой. Марина постучала по стене. Замкнутый параллелепипед с хорошей звукоизоляцией, стальными крючками в стене и серой плиткой на полу. Холодея, Марина подняла голову вверх. На потолке висел купленный вчера белый круглый плафон.
– У меня дежавю, – сказала Марина. – Я уже дважды видела этот туалет во сне. Только тогда там поначалу были труп и убийца, висящий на потолке, а потом труп ожил и начал метать молнии.
Дима мелко затрясся от смеха.
– А орудие убийства было? Вантуз там или ершик?
– «Макаров». Зря смеешься! Я теперь в этот туалет буду бояться заходить.
– А кто был трупом, ты помнишь?
– Нет, – вздохнула Марина, – иногда труп – это просто труп. Без опознавательных признаков. У трупа в моем сне не было ни пола, ни возраста, ни имени, ни лица.
Дверь туалета она закрыла с некоторой дрожью.
Лариса шла по переходу в метро, стараясь держаться у стены. Впереди спокойно шагал ее молодой человек, но Лариса вовсе не старалась его догнать. Напротив, она делала все, чтобы слиться со стенкой и затеряться среди прохожих. Ларису съедала ревность. Чтобы заглушить ревность, она жевала булку.
«Куда он идет? – думала Лариса, яростно работая челюстями. – К кому?»
Был вечер. В переходе было множество людей, все куда-то спешили, зыбкие тени на отделанных кафелем стенках тоже торопились. Молодой человек Ларисы шел быстро и спокойно, как человек, которому нечего бояться. Он не оглядывался, его плечи были развернуты. Лариса яростно впилась зубами в сдобу.
Он свернул налево. Лариса замешкалась, лавируя между двумя женщинами с большими сумками. Когда она наконец обогнала их, путь ей преградили люди, выходящие из метро. Лариса бросилась перпендикулярно потоку, силясь разглядеть сквозь толпу знакомую куртку. Видимо, на ее лице и в больших круглых глазах было столько эмоций, что люди расступались. Когда она наконец выбралась из толпы, ее молодого человека уже нигде не было видно. Лариса выбежала на улицу, но разглядеть что-либо в сгущающихся сумерках не представлялось возможным. И пошел ли он встречаться с другом, как сказал, или с подругой, как подозревала Лариса, выяснить было никак нельзя. Тогда она села на лавочку и доела наконец свою булку.
Миша жил в основании памятника Ленину. Бронзовый Владимир Ильич стоял на постаменте, облицованном гранитными плитами, а плиты, в свою очередь, крепились к стальному кубу. Возможно, тумбу сделали бы из сплошного камня, но под памятником проходила теплотрасса, и лишать ремонтников доступа к части труб создатели монумента не решились. В результате основание было полым, да еще и снабженным дверцей, к которой Миша быстро подобрал отмычку.
Внутри было темно, поэтому Миша зажигал свечи. Дрожащий огонек не только давал свет, но и согревал руки. На стене Миша повесил портреты Маргарет Тэтчер, Беназир Бхутто и Индиры Ганди. Когда он смотрел на их лица в неверном свете свечи, к нему возвращалась твердость духа.
– Мне плохо, но я не сдамся, – повторял он, – плохо, не сдамся, плохо, но не сдамся. Дух важнее тела, важнее ванны, важнее теплой постели, важнее денег, важнее…
Сегодня ему повезло. Невысокий мужчина с цепкими глазами взял его на работу.
– Мама, расскажи сказку, – попросила маленькая дочка Айгуль. – Про принцессу, про принца и про то, как они поженились и жили долго и счастливо.
– Жили-были две китайские девушки, Чу и Чо, – сказала Айгуль. – У них были черные волосы и узкие глазки. Чу очень хотела стать настоящей принцессой-златовлаской, блондинкой с голубыми глазами. Она пошла к врачу, и он сделал ее узкие глаза круглыми. Потом она сделала химическую завивку, перекрасила волосы в оттенок «золотисто-пепельный блондин» и купила голубые контактные линзы. Чо же осталась классической китаянкой. И вот идет Чу, вся такая красавица, и видит прекрасного принца. А принц говорит: «Привет, милая, есть у вас тут в стране классические китайские принцессы? С узкими глазами и черными волосами?» И подумала Чу: «Блин!» Тут на сцене появилась радостная Чо, вся такая натуральная. Принц забрал ее с собой, у Чо случился хеппи-энд.
– А как же Чо? – спросила девочка. – Ей так и не достался принц? Она же так старалась!
– Не достался, – ответила мама. – К сожалению. Но, может, ей как-то по-другому повезло в жизни. Например, она стала известной актрисой или…
– Тогда еще одну сказку расскажи, – оборвала ее дочь.
– Ладно. Жили-были принцессы Оксана и Марина. У Оксаны были высокие каблуки, длинный маникюр, суперприческа, бусы, платья и красивые заколки. Она медленно семенила на своих высоких каблуках по дворцу туда и обратно. А Марина бегала в кроссовках, играла в футбол и плавала в пруду. И вот приехал прекрасный принц. «Ах! – сказал он, увидев Оксану. – Ох, эх, супер». В общем, решил жениться на Оксане. Утром принц вышел в коридор, потому что хотел чем-то заняться, и увидел, что Марина играет в футбол сама с собой об стенку. Он тоже начал играть в футбол. Оксана в это время делала маникюр. Потом пошел с Мариной к пруду. Оксана в это время сидела у парикмахера. Потом играл с Мариной в морской бой. Оксана была у визажиста. В общем, вечером, когда очень красивая Оксана, сияя, вышла к ужину, оказалось, что уже все, принц сплыл.
– И как же Оксана? Ей тоже не достался принц, как и Чо? Так же, как мне не досталось Барби на день рождения?
– Потерпи немного, – сказала Айгуль, – скоро все будет.
– У всех в нашем садике есть Барби.
– Будет, – сказала Айгуль.
– На Новый год? – спросила девочка.
– Д-да, – кивнула Айгуль. – Дед Мороз тебе обязательно ее подарит.
– А мне компьютер? – спросил сын. – И вообще, я хотел сказку про космический корабль.
– Давай купим это пальто, – сказала Таня.
Ее молодой человек скользнул взглядом по белой ткани.
– Киса, не сейчас, – ответил он. – К тому же зачем тебе белое? У тебя вон была белая майка, так теперь ты ею посуду моешь. Пальто, кстати, мыть посуду неудобно. Я даже не знаю, что мы будем с ним делать, если ты посадишь на него с десяток пятен.
