или иного человека. Запомни, нельзя брать деньги у таксистов. Они – лакеи, которые могут отнести чемодан на пятый этаж, отдать свою машину для любовной парочки, лишь бы им заплатили побольше. Короче – те же проститутки, способные за деньги продать не только тело, но и маму родную. Если у тебя возникнет желание помочь таксисту, пусть лучше он тебя домой бесплатно отвезет. Запомни – они все стукачи. Опера – если им нужна информация – в первую очередь работают с таксистами. Далее – не бери денег у тех, кто не имеет возможности зарабатывать сам. Да и вообще – у молодежи. Студенту мама дала денежку на булочку. Он тебе ее отдал, а сам голодным остался, и потому обиженным на тебя. А даже если он, студент этот, и подрабатывает где-то, все равно – сдаст тебя при первом же удобном случае. Потому что жизни еще не нюхал и не знает, что хорошо, а что плохо. И самое главное – не продавай угонщиков! Они – враги твои. Из-за них тебя заставляют в жару и холод часами стоять в бронежилете на беспонтовых перекрестках, а потом устраивают в твои же выходные дни всякие рейды. Но дело даже не в том, что из-за угонщиков ты не станешь бывать дома. Сколь веревочке не виться, все равно конец найдется. Не бывает угонщиков, которые не попадаются. А вот когда он попадется, опера из него вытянут все. Поверь мне. Такие случаи уже были. И расскажет эта сволочь, по каким дорогам она ехала и кому и сколько платила за проезд. И день вспомнит, и точное время…
Яреев дописал последнюю строчку и поднял голову. Лекторша собрала свои книжки и вышла из актового зала. Ее место занял капитан Хмара, а на столе перед ним двое сотрудников принялись устанавливать большой телевизор. Зал замер в ожидании. Готовилось что-то интересное.
Николай Анатольевич Хмара слыл прекрасным специалистом в сфере оформления дорожно-транспортных происшествий. Именно это он и преподавал в учебном взводе. Но еще лучшим специалистом Хмара был совершенно в другом деле.
Не было в полку человека, ревностней его относящегося к исполнению инспекторами своих обязанностей. Поэтому он занял должность начальника отделения службы. В его обязанности входил контроль над соблюдением сотрудниками дисциплины, законности, процессуальной грамотности, короче – всего того, что характеризуется выражением: «Не так стоишь, не так свистишь».
На служебном автомобиле он шнырял по всему городу и неожиданно обнаруживался под боком у инспектора тогда, когда тот делал что-нибудь неправильно (заваливался в кустах спать в патрульке после обеда, болтал с шашлычниками, находясь вдалеке от своего маршрута, и тому подобное). Хмара почти никогда не кричал, а говорил тихо, заставляя прислушиваться к каждому своему слову. Вряд ли он был знаком с трудами Макиавелли, но в умении нагнать страху отличался крайней изобретательностью. Личный состав его не то что не любил, но испытывал к нему совершенно противоположное чувство.
По новому полковому штату в его отделении должно было находиться еще пять офицеров, потому что шпионить одному за целым полком не получится никак. Но пополнение из юридического института милиции ожидалось только через несколько месяцев (простые инспекторы не желали идти к нему в отделение, хотя им и предлагали офицерские должности), и Хмара довольствовался пока всего одним подчиненным – старшим лейтенантом Ёлкиным, который перевелся в милицию из армии.
Скорее всего, в бытность свою военным, Ёлкин служил в разведке. Он лихо лазил по заборам, ползал в кустах и умел подкрадываться к инспекторам в самых неудобных местах. Бывало, мог затесаться в толпу на трамвайной остановке и, оставаясь невидимым, записывал в блокнотик номера остановленных инспектором машин. Короче, никаких теплых чувств к нему у личного состава не было и в помине, и даже Хмара по сравнению с ним выглядел хоть и нежелательным, но достаточно свойским элементом.
В данный момент Ёлкин с важным видом настраивал телевизор. Яреев поразился тому, что глаза бойца невидимого фронта закрывали солнцезащитные очки. Время года было зимнее и очки на лице разведчика выглядели несколько странно. Приглядевшись внимательнее, Яреев заметил, что на коже старшего лейтенанта, как раз там, где заканчивались стекла, виднелись полоски синего цвета.
– Что это с ним случилось? – спросил Яреев шепотом у соседа.
– Ха! – тихо ответил сидевший рядом с ним сержант. – Нарвался в очередной раз.
!
Инспектора звали Андрюшей Алмазовым, но, несмотря на откровенно цыганскую фамилию, прозывали не иначе как Израилем Моисеевичем, а попросту – Изей. Он совал свой нос в любые дырки и всегда знал все и про всех. Вот и в этот раз Изя, давясь словами, принялся нашептывать Ярееву в ухо:
– На прошлой неделе меня поставили в усиление на один из постов. Этот неугомонный Ёлкин подполз из лесополосы к деревянной будке сортира и спрятался за ней. Хорошо – проезжавший мимо водитель заметил и сообщил нам. А за этот туалет мы сгребали всякий мусор: листья, окурки и тому подобное. Один из инспекторов подкрался к сортиру, и бросил за него армейский взрывпакет. Ох, и дыму было, когда он бабахнул! Ты бы видел этого доблестного старлея! Весь в бычках, мусоре, пыли… Морда серая, волосы дыбом! Фуражка в лес улетела на фиг! Вот наржались!
– А фингал под глазом у него откуда? – спросил, смеясь, Яреев.
– А вот этого я тебе не скажу, – заговорщически подмигнул Изя. – А то смотреть будет неинтересно. Они заполучили большую видеокамеру и теперь снимают кино. Вчера наснимали так, что камера гавкнулась. Сейчас сам увидишь.
Хмара тем временем предложил:
– Предлагаю посмотреть, как не надо работать.
Он нажал какую-то нужную кнопку, и инспекторы уставились в телевизор.
На экране возник КПМ, причем, довольно близко. У всех сотрудников, присутствовавших на занятиях, в головах промелькнула одна и та же мысль – хорошо разведчик подкрался, сволочь. По экрану то и дело пробегали какие-то нити. Видимо, съемка проводилась из центра куста и ветки, качаемые ветром, мелькали перед объективом камеры.
Взорам зрителей представилась следующая картина: рядом с крыльцом КПМа, широко расставив ноги, стоял старшина Женя Тягомотин по прозвищу «Хряк немытый». Обе руки его вольготно устроились в карманах шинели, а изо рта хищно торчала длинная сигарета.
Кто-то из заднего ряда тихо прокомментировал:
– Так вот почему он с утра КПП охраняет!
Рядом с Женей с кружкой чая в руках стоял другой инспектор и что-то оживленно рассказывал. Третий сотрудник на противоположной стороне дороги проверял ручник в каком-то ржавом «Москвиче».
