и дома, закружила метель, забросала меня рассыпчатыми хлопьями, и я вновь шёл ей навстречу, пока всё вокруг не стало белым-белым. А потом не осталось ничего, кроме метели, жгучей боли и розы у меня в руке…
Голова закружилась, меня потянуло куда-то, и я едва не выронил цветок. Но нет, ещё сильнее стиснул стебель, протыкая, казалось, шипами ладонь насквозь. Пусть. Я не выпущу её, мою любовь. Даже если… В глазах потемнело.
***
Тепло… Где… Неужели дома? Да, я лежу на своей кровати поверх одеяла, прямо в джинсах и свитере. А как же… Зимняя сказка, белая роза? Я поднёс ладонь к глазам – ни капельки крови, ни следа от шипов. Нет… не может быть! Это не может быть просто…
- Кирилл… Ты очнулся.
Сначала прыгнул прямо на меня рыжий кот, а потом кто-то осторожно присел со мной рядом. С замиранием сердца я повернулся…
- Арина!
Мгновение – и я покрываю поцелуями лицо любимой девушки, не давая ей вымолвить ни слова. Она такая новая, такая здешняя, даже одета уже по-нашему, в просторную бежевую блузку и тёмные брюки. И лишь убедившись, что она настоящая, а не чудится мне, я выслушал рассказ снегурочки о том, как её душа в полусне ждала преображения, заключённая в цветок розы. Арина ощущала мою боль и страдала со мной, но вместе мы познали и всю глубину нашего чувства.
- А потом я вновь оказалась в том самом сквере, на той же самой скамейке, и ты сидел рядом со мной. Но ты словно бы спал и не мог пробудиться, даже когда я помогла тебе встать. Так что это я привела тебя сюда, ведь я запомнила дорогу.
- В наш дом…
- Да, - девушка светло улыбнулась. – В наш дом.
- Значит, сказки о снегурочках у нас рассказывают не до конца? Они тают и оживают вновь?
- Именно. Но не каждой везёт так, как мне с тобой. Я люблю тебя, Кирилл.
- Я люблю тебя, Арина.
- А знаешь, я думаю, что легко освоюсь в моём новом мире. И вот что… для начала научи-ка меня, пожалуйста, как правильно заваривать чай.
Конец
