по лестнице. Моя комната небольшая и немного неудобная, но она моя.
— Прости, что твой завтрак припозднился, приятель, — говорю я, открывая банку с едой для мурлыкающего Пейджа.
— Здесь ты живешь? — спрашивает Арчи, осматриваясь.
— Комната предоставлялась вместе с работой.
Арчи кивает и проводит пальцами по пледам ручной работы, которые я хранила годами.
— Мне нравятся их яркие цвета.
Я улыбаюсь.
— Моя мама их сделала. Она любила рукоделие, но особенно вязание. Цвета подходили под каждое настроение. — знакомое чувство потери скрутило мой живот, но впервые я смогла поговорить о ней, после утраты, и слова полились потоком. — Прохладные вечера были ее любимым. Мы выбирали себе что-нибудь по вкусу, и я устраивалась с хорошей книгой, пока она трудилась над очередным творением. Она всегда говорила, что любит игру цветов и текстур.
— Они прекрасны, — говорит Арчи. — Такие живые.
Я не могу сдержать фырканья, которое вырывается у меня. Вампир называет что-то живым. Затем я встряхиваюсь.
— Кот накормлен. Итак… пойдем наверх, — говорю я. — Я проведу для тебя экскурсию.
Глава 4
Джанет
Арчи и я поднимаемся в библиотеку, и он идет прямо к классической литературе. Моей сердце подпрыгивает к горлу.
— Стой! — кричу я.
Арчи замирает и смотрит на меня, подняв бровь.
— Не приближайся к «Гордости и предубеждению». Пока мы не убедимся, что он перенесет тебя куда-нибудь.
— Так это и есть преступник? — хихикает Арчи.
— Сейчас ты смеешься, но вдруг он выбросит тебя в поле посреди белого дня?
— Принято к сведению. — он меняет направление.
Я показываю ему раздел научной литературы и провожу по другим разделам художественной литературы, а затем завершаю нашу экскурсию настольными играми.
— Это необычно, — говорит Арчи, оглядывая их.
— Я подумала, это может привлечь посетителей. — вздыхаю я, глядя на совершенно новые, неиспользованные коробки.
— Я не слышал о большинстве из них, — говорит Арчи, просматривая названия и останавливаясь перед набором шахмат. — Ты играешь?
Я качаю головой.
— Я всегда хотел научиться.
— Я играю в шахматы с Фредди раз в неделю, — говорит он.
— Фредди? — я чувствую, как поднимаются мои брови.
— Мой рыцарь.
— Не твой друг? — спрашиваю я.
— Ну, думаю, так, — говорит Арчи, слегка смущаясь. — Когда я был королем, у меня не было друзей.
— Королем? — спрашиваю я высоким голосом.
Он кивает, но не вдается в подробности. Он король? Или был королем? Мои мысли путаются, но я пытаюсь выбросить их из головы. Арчи расскажет мне, когда будет готов.
Он усаживается на диван, как можно дальше от окна. Это место предназначено для постоянных посетителей, которые приходят в библиотеку почитать, но я единственная, кто сидела там за два года с тех пор, как меня наняли.
Я думала, что Арчи будет выглядеть неуместно в библиотеке, особенно в своем костюме, но он словно дома. Он откидывается назад, положив руки на спинку и бока маленького дивана.
— Тебе нужен мертвецкий сон? — спрашиваю я, наполовину шутя.
— Нет, — говорит он. — Я достаточно стар, чтобы не спать много. пять, может, шесть часов, но немного дополнительной крови все исправит.
— Кровь… — шепчу я, чувствуя, как камень ложится у меня на сердце. — Тебе… нужно поесть?
Архи ухмыляется.
— Я не собираюсь кусать тебя, Джанет. Только если ты сама меня об этом не попросишь.
Что-то в его интонации заставляет мое сердце учащенно биться, и я вдруг не могу перестать представлять его губы на своей шее, его клыки, вонзающиеся в меня.
— Со мной ты в безопасности, — говорит Арчи. — Даю слово.
Я киваю.
— Тебе не нужно никого кусать? У тебя нет жажды?
Он качает головой.
— Сейчас существуют банки крови. У меня дома есть запас, и я недавно поел. Этого мне хватит на день или два.
— Тогда, ладно. — я сажусь рядом с бешено колотящимся сердцем. Теперь, когда я больше не думаю о том, что меня могут укусить, то задаюсь вопросом, поцелует ли он меня снова, и опускаю взгляд к его губам.
Они двигаются.
— Какие книги ты любишь читать, Джанет?
— В основном романы или классику. — наверно, это единственный поцелуй, которого я жажду. Сомневаюсь, что Арчи поцелует меня вновь. В первый раз он сделал это только из-за моей истерики.
— Кто твои любимые авторы?
Я перечисляю несколько классиков, а затем несколько авторов романов, и Арчи кивает, словно понимает, о чем я говорю.
— Ты читаешь романы? — спрашиваю я скептически.
Он кивает и краснеет.
— У вампиров много свободного времени.
Я все еще не убеждена.
— Какой твой любимый роман?
Арчи поднимается на ноги и идет к разделу любовных романов. Он тянется за книгой, замечает секцию классики в конце и меняет направление.
— Подожди, — кричу я.
— Обещаю не прикасаться к «Гордости и предубеждению» или к любой другой светящейся книги, — заверяет меня Арчи.
Я сглатываю, киваю и иду вслед за ним. Я мало что смогу сделать, если книга отправит нас в путешествие, но мне невыносима мысль о том, что Арчи навсегда исчезнет из моей жизни. К тому же, всегда есть шанс, что на этот раз мы окажемся в Париже.
Он останавливается перед секцией классической литературы.
— Гордости и предубеждения здесь нет.
— Правда? — я подхожу к нему вплотную. Он прав. Там есть все остальные издания в красивых переплетах, но нет «Гордости и предубеждения». — Не думаю, что кто-нибудь заходил, пока меня не было.
Арчи пожимает плечами.
— Возможно, книга исчезла при телепортации? Рассчитано только на одно магическое использование.
Я прикусываю губу.
— Я рад, что ты сохранила мои пожертвования, — продолжает он.
— Твои пожертвования? — мои глаза расширяются. — Подожди, это ты покупал книги для библиотеки?
Арчи провел пальцами по корешкам.
— Вообще, я их изготавливаю.
Моя челюсть падает.
— Ты изготавливаешь их? Как?
— До обращения я был переплетчиком. — он потер заднюю часть шеи. — Я скучал по этому, поэтому установил дома свой собственный печатный станок.
— Для таких книг требуется нечто больше, чем просто печатный станок. Это шедевры.
— Очень любезно с твоей стороны так говорить.
— Я серьезно. Такие книги… — я неопределенно машу рукой, не находя слов.
— Спасибо, — говорит он мягко. — Я действительно скучал по ремеслу. По переплету, сшитому вручную, по обрезке страниц, по надписям, рисункам. — Арчи вздыхает. — Современные книги в мягкой обложке ощущаются совсем иначе.
— Поэтому ты печатаешь классику?
Он качает головой.
— Я изготавливаю только те книги, на которые не распространяется авторское право. Подумаю о том, чтобы получить разрешение у некоторых моих любимых авторов, но для этого придется попросить прислать оригинальную рукопись.
— Так что твои любимые авторы? — настаиваю я. Арчи упоминал, что читает любовные романы, но я все еще
