доспехах. Сама выпросила.
— Не нервничай, Марго, кто тебе сказал, что мне от тебя что-то нужно? — Интонационно выделяю ее имя и поворачиваюсь к подружке. — Какая рядом с тобой принцесса сидит. Как тебя зовут, малышка?
— Марина. — Она стреляет глазами в сторону Марго и снова смотрит на меня, краснея от удовольствия. — А ты же Влад Соколов?
Я протягиваю ей руку, и она вкладывает свою ладонь с аккуратным, розовым маникюром. Я пожимаю ее, а затем скольжу большим пальцем выше и глажу тонкое запястье. Ее пульс часто бьется под подушечкой моего пальца.
Отлично, подойдет.
Рассматриваю ее детальнее: серые глаза, пухленькие щечки, хотя, сама стройная, чистая кожа, скромные сережки. Марина похожа на рыбку с круглыми глазами и большими губами. Одета чисто, но дешево. Блузка с китайской барахолки безупречно выглажена. Машинально отмечаю, что свитер и джинсы Марго, скорее всего тоже, из массмаркета. Из дорогого на ней только устаревшее кольцо с рубином и базовая, кожаная сумка — мешок.
— Что ты делаешь сегодня вечером, Марина? — Включаю ласковое придыхание и пристально смотрю ей в глаза.
Она закусывает губу. Не кокетничает: это ее естественная реакция. Это даже мило.
Марго выпучивает глаза. И я, впервые за две недели пристального наблюдения, вижу, что она не знает, что сказать.
Чувствую бурлящую в животе радость: мне удалось переиграть ее. Шах и мат, милая. Но это только начало — первая партия. Дальше — больше.
Ты все равно окажешься в моей постели.
4
Марго
— И чего ты Маринке плешь проедала? — Смотрит на меня Тася, все еще глядя вслед давно уехавшему мотоциклу. — Парень — чистый секс. Энергетика, конечно, у него. Моя астролог бы в обморок упала. Не каждой девчонке так везет. Была у меня подруга Оля. Она так над своей невинностью пеклась, что пересидела в девках, а потом с каким-то стремным задротом переспала. Лишь бы от бремени девственности избавиться. Ты того же для Маринки хочешь? — Осуждающе смотрит на меня.
— Тась, как ты не понимаешь? Он — типичный мажор без души. Он за три года учебы уже так наследил. Он вырвет Маринке сердце и растопчет его, а через пять минут забудет. — Говорю, четко представляя себе эту картину. Живот сводит от напряжения.
— Не паникуй. Я понимаю, ты переживаешь. Но ты не можешь знать наперед, как повернется жизнь, а вмешиваться в чужие отношения глупо. Уж поверь моему опыту, дорогая. Может, у них, вообще, сложится. — Тася ласково гладит меня по руке. — Лучше скажи, ты уже определилась с подарком?
В эту субботу мы устраиваем на квартире Таси большую вечеринку для Марины. Тася уверяла, что ее женатик не приедет. Она заказала несколько ящиков алкоголя и будет готовить закуски, а я взяла на себя украшение квартиры и упаковку подарков.
Еще несколько месяцев назад я предвкушала душевную вечеринку в кругу подруг, но теперь расслабиться не получится, потому что Марина сто процентов пригласит Соколова, а значит — будут и его друзья.
Я достаю телефон и открываю страничку онлайн-магазина. Кладу телефон так, чтобы Тасе было хорошо видно.
— Не могу определиться. С одной стороны, мне хочется подарить что-то нужное и практичное, а с другой — что-то такое, что ее по-настоящему порадует: вроде духов или цепочки. Девчачьи радости. Тась, а может просто, деньги подарить в красивом конверте и все?
Тася отрицательно качает головой.
— Нет, деньги точно нет. Маринке внимание важно, как воздух. Она должна понимать, что мы заморочились с выбором, а значит — дорожим ей. — Тася быстро листает вниз. — Вот, закажи ей утяжеленное одеяло для сна. Она жаловалась, что плохо засыпает последнее время. У нас в детстве у бабушки в деревне тяжелое, ватное одеяло было. Маринка его обожала. Не отбить было.
— Поняла. Сейчас сразу на твой адрес закажу. — Откладываю недешёвое одеяло в корзину. Надеюсь, моих карманных денег хватит.
— Все, я побежала. У меня запись к гинекологу. — Она оставляет несколько купюр на столе, полностью покрывая счет, и целует меня в щеку на прощание.
— Тась, это много. — Пытаюсь засунуть ей обратно в карман комбинезона тысячу, но она смеется и уворачивается.
— Не гунди, я вас угощаю. Когда будешь работать: выгуляешь старушку Тасю. Пока, дорогая. — Она берет сумочку и, попрощавшись с официантом, уходит.
Медленно допиваю свой коктейль и снова думаю о Маринке в лапах Соколова. Сейчас он мягко стелет, но потом ей будет больно падать.
Мне кажется, Марина даже не заметила, что он таскался за мной. Не получив желаемого результата, этот гавнюк решил залезть с другой стороны. Не пускаешь его в дверь, так он в окно лезет. Радует одно: он до сих пор с ней не переспал, а значит у нее есть шанс встретить нормального парня до того, как она еще сильнее привяжется к Соколову.
Дома пахнет пирогами. Официально заявляю: моя мама печет лучше всех в мире. Такого воздушного теста я не пробовала ни в одной булочной. Наверное, папа поэтому на ней и женился.
— Привет, я дома! — Захлопываю дверь и снимаю кеды.
Мама выглядывает из кухни. На ней желтое, домашнее платье и плюшевые тапочки.
— Маргаритка, наконец-то. Мой руки и за стол. Отец сегодня пораньше освободился, хоть поужинаем вместе в кои-то веки, а то все занятые такие стали. — Ворчит и снова скрывается на кухне.
— Люд, а я предлагал тебе найти хобби по душе: йога, танцы, рисование картин по номерам. Ты бы тоже занятой стала. — Слышу папин спокойный голос на кухне.
— Скажешь тоже, это все для молодых. А картины по номерам — глупость какая-то. Только зрение сажать.
Маме всего сорок два. Даже смешно, что она мыслит такими категориями.
Мою руки и захожу на кухню. Папа читает газету за столом. В прошлом году мы подарили ему на юбилей планшет. Я предлагала оформить ему онлайн — подписку, но он остается верен старой привычке.
Подхожу и целую его в гладковыбритую щёку. На папе тонкий, синий джемпер, из-под которого выглядывает отутюженный воротник рубашки. От него пахнет одеколоном и кондиционером для белья.
— Что, папуль, пренебрегаешь советами профессора Преображенского? (прим. — Ф.Ф. Преображенский — герой фантастической повести Михаила Булгакова «Собачье сердце»)
— Приятно иметь дело с начитанной девушкой. — Папа поправляет очки и тепло мне улыбается.
Я тянусь через его плечо и беру кусок пирога со стола.
— Маргарита, — возмущается мама, наливая суп, — а ну, не кусочничай! Желудок посадишь. Садись, все готово. Я еще пампушек с творогом сделала, завтра в университет с собой возьмешь и Маришку угостишь.
Я сажусь рядом
