Фридрихсеном. Берёт её, открывает, заглядывает, кладёт на стол.
ЭЛЬЗА (с пола, не видя, кто пришёл). Пожалуйста, не уходи больше.
ШАРЛЕМАНЬ. Это я, Эльза.
ЭЛЬЗА (поднимая голову). Папа? (Садится на пол и плачет — молча, беззвучно, навзрыд.)
ШАРЛЕМАНЬ (присаживается рядом с дочерью, гладит её по голове). Не надо, успокойся. Не плачь. Всё пройдёт. Скоро всё пройдёт.
ЭЛЬЗА. Он же хороший. И я его люблю… любила. (Всхлипывает) Почему он стал таким?
ШАРЛЕМАНЬ. Я предупреждал, что ты не будешь с ним счастлива, дочка.
ЭЛЬЗА. Он хороший.
ШАРЛЕМАНЬ. Наверное, да. Какая разница? Человечки делятся на плохих и несчастных. И несчастные делают несчастными всех, кто рядом.
ЭЛЬЗА. Нет, папа. Я счастлива с ним рядом. Только я не рядом. Я хотела быть с ним, но он меня не пускает. И очень страдает, а я не могу ему помочь.
ШАРЛЕМАНЬ. Он взялся за невозможное, Эльза. Но понял это слишком поздно. Не нужно ему было возвращаться.
ЭЛЬЗА. Если б он не вернулся, я не смогла бы жить дальше. Ну или радоваться жизни. Папа, я ведь его очень любила… (с неожиданной уверенностью) нет, всё-таки люблю. Ему ничем нельзя помочь?
ШАРЛЕМАНЬ. Людям нельзя помочь. Что же тут поделаешь?
ЭЛЬЗА шумно рыдает. Шарлемань неловко гладит её по голове. Потом замечает болтающуюся телефонную трубку и аккуратно кладёт её на рычаг.
ЭЛЬЗА. Ну почему? Почему у него ничего не получается?
ШАРЛЕМАНЬ. У них никогда ничего не получается.
ЭЛЬЗА. Я не понимаю.
ШАРЛЕМАНЬ. Надо немного потерпеть, вот и всё. Человеческий век не так уж долог.
За кулисами — шум, звуки возни, потом женский крик. Эльза испуганно оглядывается.
СТРАЖНИК — высокий бородатый мужчина в красном кафтане, за поясом огромный блестящий пистолет с раструбом — втаскивают в кабинет упирающуюся АННУ-МАРИЮ — высокую, худую, горбоносую, очень некрасивую женщину в ярко-фиолетовом платье с блёстками. На ногах у неё зелёные туфли с огромными каблуками.
В левой руке стражник держит длинный кухонный нож.
АННА-МАРИЯ (сквозь зубы). Осторожнее. Лезвие отравлено.
ЭЛЬЗА (моментально приходя в себя, вскакивает, с радостным удивлением). Анечка? Это ты? (стражникам, возмущённо) Отпустите, ей же больно!
ШАРЛЕМАНЬ встаёт, отряхивает колени.
СТРАЖНИК (берёт со стола бумагу, осторожно заворачивает в неё нож). Она ж с оружием. Покушаться на господина Ланцелота.
ЭЛЬЗА (изумлённо). Аня?! (Стражнику) Да вы с ума сошли! Отпустите её немедленно.
СТРАЖНИК (отпуская АННУ-МАРИЮ). А бросаться не будет?
АННА-МАРИЯ, морщась, потирает локоть. Ковыляя на каблуках, подходит к чёрному креслу, садится лицом ЭЛЬЗЕ и ШАРЛЕМАНЮ.
АННА-МАРИЯ. Приветики-кукусики. Зашла на огонёк, а тут полно гостеприимства. (Смотрит на стол). Да я смотрю, вы ни в чём себе не отказываете. Ну и я не буду. (Тянется к бутылке, наливает себе в бокал, отпивает). Какая гадость этот ваш алкоголь.
ЭЛЬЗА. Пап, дай мне платок.
ШАРЛЕМАНЬ достаёт белый носовой платок и отдаёт дочери. Та осторожно вытирает им лицо. Шмыгает носом.
ЭЛЬЗА. Извини, Ань, я в таком виде.
АННА-МАРИЯ. Ладно, я сегодня тоже не гламурна. (Осматривает руку). Чёрт, синяк останется.
ШАРЛЕМАНЬ тихо садится в кресло.
ЭЛЬЗА. Анечка, зачем ты пришла с ножом?
АННА-МАРИЯ. Зачем приходят с ножом к тирану? Наверное, чтобы сделать ему маленький красивый бутербродик?
ЭЛЬЗА. Не груби, ты не умеешь.
АННА-МАРИЯ. Ничего. В тюрьме научусь. Если успею до казни.
СТРАЖНИК (строго). Вот чего. У вас тут дамские разговорчики, а у меня служба. Я на посту должен стоять и хулиганства, это… того… пересекать. Вы пока посидите, барышня, под свою ответственность. Только ножик я ваш этот заберу. Чем отравлено-то?
АННА-МАРИЯ. Какой-то штукой от тараканов.
СТРАЖНИК (усмехается). Борной кислотой, что-ли?
АННА-МАРИЯ. Ну да, наверное… А что, плохой яд? В следующий раз попробуем крысиный.
СТРАЖНИК. Ох… Правильно старые люди говорят: волос длинный — ум короткий! (Уходит, унося нож.)
ЭЛЬЗА. Как ты сюда вошла?
АННА-МАРИЯ (располагаясь в кресле поудобнее). Элементарно. Моя партия уже месяц посылает твоему супругу цветочки с записочками. Чтобы Ланцелот не забывал, что он убийца. Мы-то помним.
ЭЛЬЗА. Он тоже.
АННА-МАРИЯ. А за месяц у этих остолопов-охранников притупилась бдительность. Когда я пришла, они сидели — в карты играли. Никто даже не повернулся. Мальчишка взял мои цветочки и побежал. Все думали, я уйду. А я не ушла. Хлопнула дверью, а сама — за портьеру. (Делает резкий жест.)
ЭЛЬЗА. Зачем?
АННА-МАРИЯ. Дождаться ночи. Эти дурни наверняка спят на посту. А я под их храп прошмыгну в кабинетик и исправлю историческую ошибку. Я ж знаю, что Ланцелот обычно здесь дрыхнет, как наклюкается.
ЭЛЬЗА. Он много работает.
АННА-МАРИЯ. Не бережёт он себя, это точно.
ЭЛЬЗА. И что тебе помешало?
АННА-МАРИЯ. Не поверишь: имбирный лимонад. По дороге сюда выпила две большие кружки. В общем, мне понадобилось посетить дамскую комнату. Тут-то меня и сцапали. Олухи. (Отпивает из бокала, морщится). Надеюсь, мне отрубят голову? Не хочется сидеть в тюрьме, там сыро и крысы.
ЭЛЬЗА. Ничего тебе не сделают.
АННА-МАРИЯ. Плохо. Чёрт, это просто ужасно.
ЭЛЬЗА. Но почему?
АННА-МАРИЯ (устало). У нас очень низкий рейтинг. Если бы мне отрубили голову или хотя бы посадили в тюрьму, он вырос бы процентов на пять. А то и на десять. Этого хватило бы, чтобы нами заинтересовались серьёзные люди с деньгами.
ЭЛЬЗА. Тебе это кто сказал?
АННА-МАРИЯ. Серьёзные люди с деньгами.
ЭЛЬЗА. Ты меня прости пожалуйста, Аня, но, по-моему, в этих вопросах ты не очень хорошо разбираешься.
Молчание.
ЭЛЬЗА. Анечка. Ну вот честно-пречестно. Ты правда любишь дракона?
АННА-МАРИЯ. У меня больше ничего не осталось.
ЭЛЬЗА. Ты знаешь, что дракон делал с девушками? Он хотел это сделать и со мной.
АННА-МАРИЯ. Я носила кусочек его когтя в бархатном мешочке, помнишь?
ЭЛЬЗА. Тогда все делали разные глупости, потому что боялись.
АННА-МАРИЯ. Ты не понимаешь. Я не боялась. Я была готова принести себя в жертву. Просто я была ему не нужна. Я же не такая красотулька, как вы все.
ЭЛЬЗА. Ты правда не понимаешь? Он же девушек… ну, это… (смущается) насиловал. Это очень-очень гадко, наверное. А потом съедал.
АННА-МАРИЯ. Он их хотел. А меня никто никогда не хотел.
ЭЛЬЗА. Не понимаю.
АННА-МАРИЯ (зло, передразнивая). Ты меня прости пожалуйста, Эльза, но, по-моему, в этих вопросах ты не очень хорошо разбираешься.
ЭЛЬЗА. Но ведь дракона всё равно больше нет. И ты его не вернёшь. Даже если убьёшь Ланцелота.
АННА-МАРИЯ. Твой муж убил законного правителя города и держит в тюрьме его законных преемников.
ЭЛЬЗА. Дракон был злой и жестокий, а бургомистр
