подменяю одного человека. Он числится в штате официально, но на самом деле не всегда успевает развезти заказы. Я ему помогаю.
– А почему это тебя могут попереть? – не отставал Крячко.
– Я же срок мотал. – Незванов посмотрел на Стаса как на дурака. – Или это вопрос с подвохом?
– Нет тут никакого подвоха, – успокоил его Крячко. – Просто мне стало интересно, чем ты на жизнь зарабатываешь.
– Теперь вы в курсе, – сказал Незванов.
– Не попрут, если не узнают, – подал голос Гуров. – Не светись, да и все. Если тебе действительно это важно. Но лучше найти такое место, где не придется скрываться от начальства. Тот парень, который тебя прикрывает, надежный?
– Не знаю, – ответил Незванов. – Познакомились на рыбалке, он сам предложил мне работать вместе.
– То есть он не в курсе твоего прошлого?
– В курсе. Мир не без добрых людей.
Тут все трое резко повернули головы в одну сторону. Из-за поворота, с той стороны, где, видимо, находилось кафе, замеченное Незвановым, донеслась громкая музыка. До этого момента ее почти не было слышно, а теперь вдруг кто-то врубил на полную. Гулкое эхо тут же покатилось по улице подобно бильярдному шару. Впрочем, атака на слух оборвалась так же внезапно, как и началась. Видимо, тот человек, который сидел рядом с динамиком, не выдержал пытки.
Крячко протиснулся между Гуровым и Незвановым, сделал шаг в ту сторону, откуда только что донесся взрыв дикой какофонии, и заявил:
– Ты, Лева, можешь здесь и дальше стоять, а я, пожалуй, все-таки за то, чтобы что-нибудь съесть.
Незванов вдруг отступил в сторону и сказал:
– Я не могу бросить машину здесь.
Гуров указал рукой в направлении безлюдного переулка и сказал:
– Поставь ее вон там.
– А это можно? – спросил Незванов и вытянул шею.
– Запрещающих знаков нигде нет.
Незванов пошел к машине.
– Скажи, Стас, к тебе когда-нибудь обращались за помощью те люди, которых ты упек за решетку? – осведомился Лев Иванович.
– Не припомню такого, – ответил Крячко и полюбопытствовал: – А к тебе?
– Тоже не припомню, – сказал Гуров. – Я вообще мало что понимаю в том, что происходит прямо здесь и сейчас.
Незванов вернулся к сыщикам с пакетом, в котором лежали чебуреки. Он купил две штуки себе и по одному для Гурова и Крячко, не спрашивая у них согласия.
– Возьми деньги. – Лев Иванович протянул ему купюру.
– Не возьму, – отказался Незванов. – Но если вам руки марать не хочется, то я пойму. Чебурек, которым угощает бывший зэк, наверняка отравлен. Или что-то еще с ним не то. Может быть, принимать угощение от того человека, которого ты засадил на четыре года, плохая примета? Просветили бы, а то я не в курсе.
Гуров ничего на это не сказал. Он порядком утомился и с нетерпением ждал завершения этого дня, чтобы добраться до дома, сунуть голову под душ, заварить чай и упасть на диван. Все так и было бы, не появись на его пути Артем Незванов.
Крячко, в отличие от напарника, сопротивляться не стал, принял подарок и сразу же его надкусил.
– Вещь! – Он поднял большой палец. – Лев Иванович, если ты от своего чебурека отказываешься, то я его забираю.
– Забирай.
Места для спокойного разговора в радиусе нескольких метров отсутствовали. Везде были люди. Незванов предложил сыщикам пройти к машине.
Дорога должна была занять неполные десять минут, и Гуров решил, что молчать будет непозволительной роскошью.
– Рассказывай! – обратился он к Незванову.
Тот шел рядом, не поднимая головы. В руке у него болтался пакет с чебуреками.
– Нас было четверо, если помните, – сказал он.
– Помним, – отозвался Стас. – И что?
– Мы не теряли связи, – продолжил Незванов. – Так уж вышло. Все-таки они были мне не чужие. Разбросало нас по разным колониям, но я всех нашел.
– И что же, они были рады встрече? – поинтересовался Крячко.
– Да, – с вызовом сказал Незванов. – Сейчас на зоне остался только Байрон, ему больше всех дали. Остальные уже вышли.
– Немец и Кудесник, значит, на свободе, – сказал Гуров. – И как давно?
– Да уже несколько лет, не скажу точно. А вот Байрон сидит до сих пор. Болеет он.
– Ему лет-то сколько? – спросил Лев Иванович.
– За шестьдесят точно.
– Помню, что он уже был болен, когда получил срок.
– Да, онкология, – произнес Незванов. – Не знаю, как он протянул.
– А ты, значит, вышел из воды самым сухим? – подколол его Стас. – Молодой, мало в чем виновный, да?
Незванов бросил в его сторону тяжелый взгляд.
– Я сотрудничал со следствием. Если вы забыли, то я прекрасно все помню. Отсидел от и до. Никаких нарушений, ничего такого не было.
– Ладно, успокойся, – бросил ему Крячко. – Давай по делу.
– С Кудесником я общаюсь чаще, чем с Немцем, – продолжил Незванов. – Так и раньше было, еще до того как нас замели. Он хотя бы человеком после отсидки остался. А вот у Немца совсем крыша поехала. В общем, мне с ним не по дороге. Но я сейчас не о нем. Кудесник не выходит на связь уже три дня. Он в последнее время несколько раз говорил о том, что жутко устал, и его жизнь уже не имеет смысла. Ему действительно не везло. Но все равно это было странное заявление. Хотя бы потому, что он никогда не поднимал подобную тему раньше. Я ему ответил, что все равно надо крепиться, бороться, посоветовал снова поискать работу. А теперь он на звонки не отвечает. Такого прежде не было. С похмелья, больной, но Кудесник всегда мне перезванивал. Он живет один, родителей у него нет, семьи тоже. Бухает. Не работает. Я ему деньги привозил, еду всякую. Какие-то соседи, он говорил, тоже помогали. Я, правда, ни с кем из них не общался. Но сомневаюсь, что он со всеми ладил, потому что он после зоны сломался. Стал психом. Как и Немец. Оба буйные.
– Кудесник был психом? В каком смысле?
– В прямом, – нехотя ответил Незванов. – По определению. Говорил, что когда-то состоял на учете в психоневрологическом диспансере. Зона его добила. Никому не верит, ничего не хочет. Пошел сначала дворником устраиваться, но, разумеется, ему были не рады. Потом сантехником хотел, в столярную мастерскую сунулся, еще куда-то, но везде были отказы или конфликты в первый же рабочий день. Он не гибкий нисколько, молчать не будет. Однажды пошел в магазин. Там, в очереди у кассы, его узнал какой-то мужик и при всех заявил, что бывших воров не бывает. Кудя не выдержал, набил ему морду, приехала полиция. Вот такие дела. Кажется, это был его последний заплыв, больше он устроить свою
