видеть друг друга.
Он остановился перед Изоном и пощекотал животик Луны.
– Ты уверен, что Джессика не против оставить ее на ночь?
Изон усмехнулся.
– В противном случае, двадцать семь нарядов, слюнявчики, бутылочки и зимнее пальто в середине мая, которые она упаковала, были пустой тратой времени. – Он посмотрел на часы. – И на этой ноте мне пора откланяться. Еще нужно заехать в магазин и докупить пару вещей. – Поцеловав Луну в макушку около дюжины раз, он неохотно передал ее Робу и посмотрел на меня. – Джесс попросила взять у тебя какое-нибудь хорошее шампанское.
Стыд в его голосе был слышен каждому присутствующему в комнате.
Черт, семя вины внутри меня точно дало ростки.
– Ах, да. Точно. Конечно. Сейчас принесу…
– Возьми «Дом Периньон», – перебил Роб.
Изон усмехнулся.
– Это как-то слишком для простого вечера за настолками. Приберегите его для…
Роб наклонил голову с вызовом во взгляде.
– Я сказал, возьми розовый «Дом Периньон». Ах да, и захвати еще «Боллинджер».
Мои глаза чуть не полезли на лоб. Черт возьми. Все это шампанское стоило по меньшей мере три тысячи долларов.
Мы с Робом жили неплохо – более чем неплохо, если быть до конца честной. Моя небольшая подработка по пошиву одеял на заказ для девочек в общежитии, чтобы заработать на пиво, прекратилась вскоре после того, как я выпустилась. Вооружившись дипломом по бизнесу, я переименовала «Одеяла Бри» в «Постельное белье “Призм”» и перешла на массовое производство и продвижение в универмагах по всей стране. Я любила свою работу, но как только я увидела своего маленького мальчика, мое сердце больше не лежало к ней. Решив удержать семейный бизнес, Роб занял пост генерального директора и вскоре заключил восьмизначную сделку с крупнейшей гостиничной сетью Северной Америки на эксклюзивное снабжение всех пяти тысяч их отелей постельными принадлежностями нашей марки. Мы провели ту ночь, празднуя победу в пентхаусе в Вегасе с бутылкой «Дома» и «Боллинджера».
Однако, если только Джессика не упустила какие-то действительно важные детали этого праздника, который мы устраивали для Изона, я не была уверена, что «Дом» и «Боллинджер» были столь необходимы.
Кажется, Изон разделял мои мысли, так как чуть не подавился.
– Ты что, с ума сошел?
Мой муж лишь покачал головой.
– Мой лучший друг – музыкальный гений, который снизошел до того, чтобы подарить крупнейшим артистам мира свои песни, прежде чем в конечном итоге написать еще больше и завоевать музыкальную индустрию в качестве сольного исполнителя. Я не для того проводил с тобой лето тысяча девятьсот девяносто второго года в фургоне «Форда Аэростара», принимая душ два раза в неделю, причем на двоих, чтобы отпраздновать твои будущие успехи дерьмовым шампанским. Это не обсуждается. – С этими словами он похлопал Изона по плечу и понес Луну через заднюю дверь к Эвелин.
– Господи, – вздохнул Изон, потирая переносицу. – Как будто просить у вас шампанское – уже недостаточно унизительно, так теперь я должен добавить еще полмиллиона долларов игристого к своему бесконечному долгу.
Я постаралась натянуть на себя улыбку.
– Это не так уж и дорого, если ты оправдаешь его ожидания и окажешься тем самым величайшим музыкантом современности. Мы будем рады принять полмиллиона долларов в качестве компенсации.
Он фыркнул.
– Я бы на это не рассчитывал.
Я и не рассчитывала, но если Роб так в него верил, то самое меньшее, что я могла сделать, – это спуститься в погреб и принести то самое шампанское.
Глава 3
Изон
Я как раз высыпал остатки чипсов в миску, когда раздался звонок в дверь.
– Джесс?
– Да, сейчас.
Вытирая руки полотенцем у раковины, я внимательно осматривал свое творение. Чипсы с домашней сальсой и каким-то неизвестным сыром, который нахваливала продавщица в продуктовом, рядом с тарелкой модных крекеров, каждый из которых выглядел столь же аппетитно, как кусок картона. Это было далеко от идеала. В общем ужин обошелся менее чем в двадцать баксов. Однако в целом выглядело все довольно прилично, чего уже было достаточно, чтобы задобрить мою жену.
– Как настроение? – спросил Роб, заходя на кухню с бутылкой вина в руках, как будто унижения шампанским было мало.
– Что это?
– Презент для хозяев дома.
Я смерил его свирепым взглядом.
– Ты серьезно?
Он покачал головой, смеясь.
– Не начинай. Бри настояла на этом. Кроме того, немного лишнего вина еще никому не повредило. – Он выгнул бровь и устремил пристальный взгляд на девушек, которые уже устроились у диванного столика, что я превратил во временный бар.
Джессика улыбалась во все тридцать два зуба, так что я перестал злиться на необычайную щедрость своего лучшего друга, взял бутылку и поставил ее в холодильник.
– Налить тебе виски?
Он приподнял свою темную бровь.
– Ты ведь хочешь, чтобы я поиграл в «Пикшонари»?
Я усмехнулся и направился к бару.
– Понял. Сделаю двойную порцию.
Вместе мы подошли к дамам, и я обнял Бри.
– Привет, давно не виделись. – Как обычно, ее ответные объятия были короткими и отстраненными, но я уже давно перестал обращать на это внимание. – Как дети отреагировали, когда вы уходили?
Роб закашлялся.
– Не надо. – Снова кашлянул. – Упоминать. – Он наконец прокашлялся. – Детей. – Он с улыбкой посмотрел на жену. – Шампанское или вино, милая?
Бри закатила глаза.
– Я в порядке. Перестань раздувать из мухи слона.
– Конечно, ты в порядке, любовь моя, – промурлыкал Роб, подмигивая мне. – Шампанское?
После хлопка пробки, которая стоила больше, чем вся моя ипотека, и быстрого тоста за меня с типичной ерундой о новых начинаниях и светлом будущем мы разошлись в разные стороны. Джессика повела Бри в детскую Луны, чтобы показать ей новые буквы, которые мы повесили над кроваткой, а мы с Робом пошли бродить по моей уединенной крепости, которую я делил с машиной Джессики, – гаражу.
Задолго до того, как он начал носить костюмы «Дольче и Габбана» и водить «Порше», мы с Робом росли одинаково, играя в баскетбол в парке, пока родители работали допоздна, чтобы обеспечить нам еду. Он смеялся надо мной, когда я отрыл старый синтезатор на дворовой распродаже и часами обучался игре на фортепиано в старших классах. Он устроил мне настоящий ад, когда я начал петь и писать собственную музыку. Но как только я начал выступать в колледже, он стал моим самым большим поклонником.
Летом, закончив второй курс Университета Джорджии, Роб одолжил у своей бабушки дряхлый минивэн девяносто второго года выпуска и организовал мой самый первый тур. Ладно, так называемый тур состоял из пятнадцати вечеров открытых микрофонов, раскиданных по всему штату, на многих из которых
