— на случай, если Маиран и Лина вдруг вернутся. Искра оказалась между леди Райнарой и Ависар. Напротив неё рядом с Ренаром сидела спокойная и, похоже, довольная происходящим Янера, и Искра неожиданно для себя тоже расслабилась. Просто семейный ужин, ничего особенного. Ну да, семья немаленькая. Двенадцать человек.
Кроме сидящих за столом в зале не было никого. Лорд Кельтерн определённо позаботился о том, чтобы никто не сновал рядом. Без лишних ушей, без лишних взглядов.
Искра почувствовала, как Ависар толкнула её локтем в бок и внезапно поймала себя на том, что беззастенчиво пялится на Ренара, позабыв про всё остальное. Чистый, причёсанный, в опрятной одежде, Ренар магнетически притягивал взгляд к себе. Едва сдержавшись от того, чтобы потрясти головой, Искра перевела взгляд на сидящего во главе стола лорда Рунвара, который как раз поднимал кубок.
— Ну что ж, за встречу, — предложил он, — неожиданную и приятную.
Все синхронно приподняли свои кубки и выпили. Искра старательно повторяла. У напитка оказался резкий запах и яркий кисловатый вкус. От неожиданности Искра закашлялась. «Ну всё» — подумала она, пытаясь успокоить разбушевавшееся дыхание, — «сейчас начнётся веселье». Неожиданно у неё в руке оказался стакан с водой, и Искра благодарно отпила из него. Вытерев выступившие слёзы, Хранительница уставилась на лорда Кельтерна, не зная, что сказать.
— Вам не понравилось вино? — учтиво предположил граф.
— А… эм… — Искра окончательно запаниковала, но ничего, кроме как говорить правду, ей не оставалось, — я никогда раньше не пила вина, — призналась она, — я не ожидала, что оно… такое.
В глазах графа отчётливо плясал вопрос «и как Вам это удалось», но он опять промолчал.
— Могу предложить вино из моего кувшина, — вступила в разговор леди Райнара. — Я пью только разбавленное, чистое вино не по мне.
На том и порешили. Искра снова немного успокоилась и осмотрела стол. Здесь стояло столько всего вкусного, что ей стало жаль, что она так хорошо пообедала сегодня — очень уж хотелось попробовать всё.
— Быть может, мне всё-таки будет позволено узнать ответ на один вопрос? — осторожно привлёк внимание лорд Рунвар, и спросил, глядя прямо на Искру. — Когда состоялось Явление Свитка?
Мысли Искры тут же разбежались во все стороны, как жучки из-под перевернутого камня.
— Я… я забыла дату, — пролепетала она.
— Содис луды терцина, — подсказал Ренар. Искра с благодарностью посмотрела на него и вдруг решилась на небольшую откровенность.
— Знаете, Ренар был первым, кого я встретила после этого. Он очень помог мне освоиться. Дело в том, что я не помню ничего о том, кем я была до Явления. Будто меня и не было. В некотором смысле, Ренар рядом со мной всю мою жизнь, — тот взгляд, которым леди Райнара посмотрела на сына, определённо стоил этого отхождения от правила «ничего не рассказывать».
Ренар обменялся взглядами с родителями и посмотрел на Искру. В этом взгляде было не то смущение, не то лёгкая укоризна. Наверняка он сейчас думал о том случае, когда чуть было не напал на неё. Но это было уже так давно и явно не стоило упоминания.
— Должно быть, это очень интересно — взглянуть на мир взглядом, незамутнённым прошлым, — заметил лорд Рунвар.
— Думаю, беспристрастность — важная черта для Хранителя Свитка, — добавила леди Райнара.
«А ведь она права», — отметила про себя Искра, — «может, в том, что я ничего не помню, есть особый смысл. Я могу судить непредвзято. Могла первые несколько дней, по крайней мере».
— Любопытно, — продолжал лорд Рунвар, — наверняка ведь Вам встретилось что-то, что кажется неправильным и непонятным. То, что нельзя понять, если ты не вырос с этой мыслью?
«До смерти любопытно, как люди понимают, что Арн — не такой как все», — подумала Искра, но озвучила другое, пусть и близкое, наблюдение.
— Дикие маги, — сказала она. — Я так и не смогла понять, почему к магам Орденов все относятся как к должному и правильному, а диких магов боятся и ненавидят.
— Хм… — усы лорда Рунвара опять улыбнулись в то время как их владелец казался задумчивым и сосредоточенным, — обязательно подумаю об этом на досуге.
За столом снова возникла немного неловкая тишина. Точнее, не тишина, а отсутствие разговора — все ели, поэтому звуков хватало.
— Я уважаю тайну вашего путешествия, — сказала леди Райнара, — но, наверняка, с вами случалось что-нибудь, что можно безбоязненно рассказать. Какая-нибудь забавная история, которая могла произойти в любом месте и необязательно с вами.
— Я помню хорошую историю! — с готовностью отозвался с другого конца стола Дон, — однажды мы нашли интересный гриб…
Когда до Искры дошло, что он имеет ввиду, она едва не схватилась руками за голову. Наяна пустила в ход локоть, но, кажется, было поздно.
— И чем же этот гриб был так интересен? — спросил лорд Рунвар, заполняя паузу.
— Оказалось, что каждый из нас знает своё название для этого гриба, которое зависит от того, где этот человек родился или вырос. Это было очень интересное лингвистическое путешествие, для которого не надо было делать ни шагу, — почувствовав, что завладел вниманием хозяев замка, Дон продолжил. — Название, которое дали ему на Южных островах — ин-гам-ри, — Искра поразилась тому, что он запомнил. Она уже давно забыла.
— Ингкаамри, — поправила Жинга. Вряд ли кто-то ещё смог бы повторить это кваканье на месте буквы «к».
— Да, спасибо, — кивнул Дон. — В Лейваане его называют «ведьмина радость», а в Ре-Дон-Гоне — «бабья радость», мне кажется, родство этих двух названий происходит потому, что эти два региона соседствуют друг с другом. В Лиспе его называют «весёлка», так что тенденция к хорошему настроению, которое вызывает этот гриб, уже довольно явно заметна. В некоторых местах Ничьих Земель его называют «выскочка», в Ледасе — «срамный гриб», а в Лелосе — «бесстыдник». Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что этот гриб привлекает внимание людей по всему Кай-Дон-Мону и за его пределами, и вызывает схожие ассоциации…
В наступившей тишине раздался смех леди Райнары. Искра невольно подумала о том, что тоже хотела бы уметь так смеяться — искренне и, вместе с тем так приятно для окружающих.
— Бесстыдник! — повторила графиня. — Я так и подумала, что речь о нём, — она очаровательно улыбалась. — Я знаю этот гриб, их много растёт в саду у замка моих родителей. Моя тётушка Росара их терпеть не могла. Боялась, что вид этих грибов плохо повлияет на нравственность юных девушек. Она каждое утро ходила с корзинкой и собирала их, а потом сжигала их. Так у нас любимым развлечением было встать с утра пораньше и успеть до прихода тётушки сорвать их, связать в гирлянду и повесить на дверь её комнаты.
Комната наполнилась едва сдерживаемым смехом.
