чувств… но это не так.
Он такой сильный, такой горячий, и его озорной блеск в глазах, когда он смотрит на меня поздними вечерами. Всегда такой благоразумный, говорит умные вещи и нас всегда забавляют одни и те же нелепые шутки.
Это правда. Мне всегда было приятнее находиться рядом с Харрисоном, чем с Кэлвином. И так было всегда с тех самых пор, как я впервые приехала сюда вместе с ним.
Кэлвин считает себя самым умным, но он всего лишь высокомерное ничтожество. Он считает себя смешным, а сам повторяет одни и те же глупые шутки снова и снова. Харрисон намного лучше.
Все, чего я хочу, это Харрисон.
Все, что я хочу прямо сейчас и всегда.
Это его член.
Я и правда хочу попробовать этого зверя.
Я приподнимаюсь на локтях и наслаждаюсь тем, как смотрится его язык, скользящий по мне, но я хочу попробовать его. Я хочу почувствовать его у себя во рту.
− Пожалуйста, дай мне попробовать… − говорю я ему. − Я хочу попробовать тебя прямо сейчас.
Его глаза поблескивают столь грязно и похотливо, когда он смотрит на меня. Его рот все еще влажный от моей киски, когда он встает.
Он не дает мне свой член. Он дает мне свой рот.
Он целует меня глубоко и напросто, и я отвечаю ему тем же. Он скользит своим языком по моему рту и мне нравится, как он это делает. Мне нравится как он подчиняет мой рот.
Я действительно хочу, чтобы он взял меня всю.
Я ощущаю свой вкус через этот поцелуй. Чувствую вкус своей киски.
Я протягиваю руку и пропускаю его седые волосы через пальцы. Мне это нравится.
Он ложится на меня, и я ощущаю, какой твердый его член у меня между ног. Было бы так правильно, если бы он сейчас же проник внутрь меня, но сначала я бы хотела попробовать его на вкус. Я хочу сделать это прямо сейчас.
− Что такое, милая? − спрашивает он, отрываясь от поцелуя ровно настолько, чтобы проговорить это. − Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой?
Нужно собраться с мыслями. Мне так неловко говорить это ему.
− Я хочу, чтобы ты отымел мой рот, − говорю я. − Пожалуйста, Харрисон, я хочу именно этого.
− С удовольствием, милая, − говорит он, и в мгновение ока этот огромный член готов протолкнуться между моих губ.
Мне придется широко открыть рот, чтобы он вошел. Мой язык пытается кружить вокруг него, но безуспешно. Я ощущаю целый новый неприличный мир, когда он толкается в мой рот настолько глубоко, что я испытываю тошноту, когда пытаюсь сосать.
− Хорошая девочка, − говорит он, когда находит более мягкий ритм. Я и в правду чувствую себя хорошей девочкой.
Он использует мой рот и это так прекрасно. Я сосу и облизываю его, не отводя взгляда все это время, потому что он столь привлекателен.
Даже когда я доставляю ему удовольствие своим ртом, его рука опускается вниз, чтобы снова ласкать мой клитор. Я издаю стон, не взирая на то, что у меня во рту член, потому что я не могу остановить нарастающее возбуждение.
Он читает меня так, как я бы могла читать саму себя.
Он играет с моим телом так, как это могла бы делать я.
Харрисону не нужно спрашивать меня, готова ли я его принять. Он уже знает. Он вытаскивает свой член из моего рта, и мои губы кажутся опухшими. Он так естественно спускается вниз, его тело покрывает меня с головы до кончиков пальцев. Мои бедра открыты, а ноги обвиваются вокруг него. Его глаза смотрят прямо на меня, когда я чувствую, как головка его большого члена касается моего входа.
Он трется назад-вперед и я чувствую, что все мое тело становится готовым принять его. Это хорошо. Так хорошо.
Это прекрасно.
Мне бы не следовало отдавать свою девственность отцу моего парня, но такой восхитительный и удивительный мужчина, претендующий на меня, − это все, о чем я только могла мечтать.
Я чувствую сильную боль, когда он толкается внутрь. Он сильный и надежный, и это все кажется самым естественным процессом в мире. Тем не менее, это больно.
Я слегка всхлипываю, но он не прерывается.
− Хорошая девочка, − шепчет он. − Позволь папочке Харрисону взять тебя, и я обещаю, что тебе будет с ним хорошо.
Я киваю и сильнее обвиваюсь ногами вокруг него. Он толкается сильнее, и я чувствую себя такой заполненной и растянутой.
− Ты не можешь войти весь… − говорю я, но он прерывает меня поцелуем.
Он делает последний толчок, такой сильный и болезненный, что я громко вскрикиваю, но затем он останавливается, замирает, делая паузу, а затем целует меня так, словно я любовь всей его жизни.
Я наслаждаюсь моментом. Я наслаждаюсь ощущением его члена так глубоко внутри.
Я заполнена Харрисоном Гэйблом.
Я максимально растянута Харрисоном Гэйблом.
Но мне хочется больше.
И он дает мне больше.
Он начинает с коротких толчков, и я с трудом принимаю это, хотя у меня нет даже мысли о том, чтобы остановить его.
− Пожалуйста! − умоляю я. − Пожалуйста, дай мне это!
Один длинный толчок заставляет меня вскрикнуть снова, но мое тело двигается за меня, вздрагивая и извиваясь, чтобы получить больше. Это самое естественное, что я когда-либо ощущала − соединение его тела с моим.
Это правильно. Должно быть правильно.
Мы должны быть правы.
Мы вместе.
− Это моя девочка, − шепчет он и целует в лоб, словно читая мои мысли. − Это замечательно, что Кэлвин оказался таким придурком, Поппи. Ты должна быть со мной. Локдаун сделал это очевидным, сладкая. Таким чертовски очевидным.
Я крепко держу его и улыбаюсь ему в плечо, когда он погружается внутрь меня. Это только начало. Время моего локдауна здесь только начинается.
− Ты же не знала, что я был тем единственным для тебя, в ком ты нуждалась? − спрашивает он, и я все еще улыбаюсь.
− Может быть не разумом… − отвечаю я. − Но кажется, что мое тело осознало это раньше, чем я.
Он снова целует меня в лоб, а затем трахает меня. Тщательнейшим образом.
Глубоко и твердо, с таким прекрасным ритмом, что моя плоть скользит идеально синхронно с ним.
Мне следовало принять таблетку, но я этого не сделала. Я должна попросить его выйти из меня, но я не
