стал возражать.
– Кто последний останется в круге, тот и водит! – продолжила устанавливать правила девочка. – Водящий называет игру. Тогда я начну с такой считалки:
Раз, два, три, четыре,
Пять, Шесть, семь,
Восемь, девять, десять.
Выплывает белый месяц.
А за месяцем луна,
Мальчик девочке слуга.
Ты, слуга, подай карету,
А я сяду и поеду.
Я поеду в Ленинград,
Покупать себе наряд.
Красный, синий, голубой,
Выбирай себе любой.
Последнее слово выпало на Катю.
– Ты выходишь! – сказала заводила считалки.
Катя вышла из круга с задумчивым видом. Она опустила голову и застыла на месте.
– Катерина! – забеспокоилась её видом Арина. – Всё в порядке?
– Арина, Арина! – громко закричала Катя, подбегая к женщине. – Я вспомнила! Я вспомнила маму!
Арина встала со скамейки и обняла Катю.
– Я Катя Богданова, из четвёртого класса. Я живу в Ленинграде.
– Нам пора, – заявила женщина.
– А ещё у нас холодно и идёт война, – понуро добавила девочка.
– Я знаю, Катенька, знаю моя хорошая, – не отпускала из своих объятий её женщина. – Хоть ты ещё и девочка, но ты сильная! Ты будешь жить! Дети должны жить!
– Мне пора? – вопросила девочка. – Я хочу побыть с тобою ещё немножко.
– Чем быстрее, тем лучше!
– Почему?
– Этот город, этот парк и всё это, – стала объяснять Арина, – лишь место, где все вы должны набраться сил и вернуться домой, чтобы жить! Я и мои прекрасные подружки помогаем вам в этом. Вы должны любить, творить и созидать! Так пожелал наш Мир.
– И все эти люди тоже вернутся домой? – оглядела Катя своим взором людей в парке.
– По-разному, Катюша. Кто-то быстро возвращается, как ты. Некоторые остаются здесь надолго, а кто-то в скором времени забывает своё имя и их отводят в мраморное здание.
– А что там, в мраморном здании?
– Придёт время, и ты сама всё узнаешь. Сейчас нам пора домой.
Они остановились у трамвайной остановки, и присели на скамейку.
В рядом стоящий красный трамвай после гудка зашли красивая женщина и несколько женщин средних лет. Трамвай тронулся и, постукивая колёсами по рельсам, исчез среди берёзовой рощи.
– У нас есть пять минут, – сказала Арина. – Давай по мороженому?
– Давай, – грустным голоском ответила Катя.
– Закрой глаза. И не подсматривай!
Катя закрыла глаза.
– Открывай!
Девочка открыла глаза и увидела в руках Арины два мороженых.
– Ты, какое будешь эскимо, – спросила Арина, – «Ленинградское» или «Ленинградское»?
– «Ленинградское», – насупилась девочка.
– Держи! – протянула она эскимо Кате. – Тогда мне достанется «Ленинградское». И только, чур, без обмена!
Катя поняла, что Арина её веселит, поэтому засмеялась.
– Ты точно волшебница!
– Только никому об этом не говори, – улыбнулась женщина.
Они молча покусывали мороженое, смотрели друг на друга и вздыхали.
Подъехал следующий красный трамвай и издал звонкий гудок.
– Это наш трамвай, – объявила красивая женщина, – пойдём.
Катя и Арина прошли в трамвай и сели посередине салона.
Трамвай тронулся в направлении берёзовой рощи, колёса и рельсы заиграли в свой постукивающий мотив.
С каждой минутой становилось холоднее в трамвае и за окном. Яркое лето сменилось жёлтой осенью с дождями, и вот уже за большими окнами стало кругом белым-бело.
– Арина, – зябким голосом обмолвилась Катя, – мне холодно.
Молодая женщина посадила её передом на свои колени и крепко обняла. Голова Кати прижалась к груди Арины, руки девочки обвили её словно молодой вьюнок плодоносный кустарник. Женщина дышала Кате тёплым воздухом в шею.
– Знаю девочка, знаю солнышко, – тихо проговорила она ей в ушко. – Это возвращение домой. Так со всеми бывает. Потерпи.
Трамвай продолжал свой путь, он медленно ехал вдоль замёрзшей реки. За окном нельзя было ничего разглядеть.
Туман пронизывал всё пространство, включая сам трамвай, в котором ехали два ангела, две жизни, два мира.
Арина и Катерина сидели молча, обнявшись.
Неожиданно трамвай остановился.
– В чём дело, вагоновожатый? – обратилась Арина. – Почему остановились?
– Вы же знаете, Арина, – ответил ей монотонным голосом водитель трамвая, – всё согласно протоколу. Трамвай останавливается, когда человек забывает своё имя. Вам нужно пересадить девочку в белый трамвай.
Параллельно с красным трамваем, на соседнем пути, остановился белый трамвай, в котором сидела медсестра в белом одеянии.
– Нет! – громко крикнула Арина. – Как тебя зовут?
– Я забыла своё имя, – равнодушно ответила девочка.
– Ты будешь жить у меня! Я попрошу начальство, мне разрешат, я знаю. Какой же я бред несу, – Алина быстро достала из сумки конфету в красной обёртке и заставила её съесть Катю.
– Ешь быстрее, – со слезами на глазах Арина положила девочке в рот сладкую конфетку, – ешь!
Не успела Катя доесть конфету, как в заднем посадочном проёме появился строгий офицер в сине-красной фуражке, зелёном кителе, тёмно-синих брюках-галифе и начищенными сапогами.
– Алина, – обратился к ней офицер, – пройдёмте на улицу, нужно поговорить.
– Я сейчас приду, – пересадила Алина девочку со своих колен на деревянное сиденье. – Вспоминай имя.
– Вы нарушили протокол, – продолжил говорить офицер Алине, стоя на улице рядом с посадочным входом. – Для начала отдайте мне все инъекции, пожалуйста.
Арина вытащила из сумочки две оставшиеся красные конфетки и отдала их офицеру.
– Руководство прекрасно понимает, – изъяснялся далее офицер, – что каждый человек в нашем городе дорог для нас. Весь персонал прикладывает для этого все свои способности и усилия, но правила нарушать нельзя. Будь это другая женщина, её бы сразу за такой проступок сослали на передовую.
– Проступок? – переспросила Алина. – Я буду использовать любые способы, чтобы вернуть домой вверенных мне людей. Так что, товарищ офицер, будьте любезны отправить меня после этой смены на передовую, как вы выразились.
– Вы и сами знаете, – сказал офицер, – что вы неприкасаемая. Вы одна из немногих кто стоит в этом ранге, заслуживших это звание после долгих лет спасения людей.
– Знаете что, товарищ офицер, – заявила Арина, – руководство всегда может отменить своё решение. Я, не могу. Будь моя воля, то давно была бы на фронте. А конфеты я ещё достану, мне это не составит труда. Можете донести мои слова до руководства.
– Честь имею, – приложил офицер руку к фуражке, – продолжайте путь. И действуйте, я вас убедительно прошу, согласно протоколу.
– До свидания, товарищ офицер.
Алина вернулась к Кате и тихо спросила её: – Ты помнишь своё имя?
– Да, Арина, – успокоила её девочка, – всё хорошо. Я всё помню.
С каждой минутой за окном становилось темнее.
Через некоторое время трамвай остановился.
– Приехали, гражданки, – оповестил Катю и Арину усатый вагоновожатый.
Они сошли на улицу.
Трамвай остановился у тёмного невысокого туннеля, из которого веяло холодом и тишиной.
– Пару минут на прощание, Арина, –
