имён, вместе с высокими мужчинами-врачами следовали в здание из белого мрамора. Эта группа людей составляла самый большой процент из всех пассажиров, прибывших на вокзал поездов.
Лучезарные девушки с младенцами в люльках поднимались по широким белокаменным лестницам, находящимся возле каждого железнодорожного пути, вверх. Чем выше устремлялись прекрасные девушки с люльками в руках от перрона, тем больше растворял их красивые фигуры молочный туман, делая под конец их силуэты совсем призрачными.
Все остальные люди, помнящие свои имена, шли за стройными женщинами-врачами в сторону здания, окрашенного в ярко-жёлтый цвет.
– Так, хорошие мои, – произнесла врач, обращаясь к вышедшим из вагона, в числе которых была и Катя, – идём рядом со мною в жёлтое здание. Не теряемся! Всегда произносите своё имя про себя. Пусть это станет для вас привычкой.
Врач, Катя и ещё не более десяти человек разных возрастов последовали к жёлтому зданию.
Внутри большого светлого здания все люди были в белых нательных одеяниях, оттого всё вокруг походило на большую варящуюся белую кашу.
Проходя мимо широкого коридора, Катя услышала слова одной медсестры, но не придала этому значение.
– Бедняжки, – шепотом обмолвилась одна молодая медсестра другой, – им ещё два года в голоде жить.
Вторая медсестра глубоко с сочувствием вздохнула, вытирая мокрые глаза.
– Цыц, – одёрнул их старый врач невысоко роста, грозя им указательным пальцем – ишь, раскудахтались! Бегом в процедурную! Приду и спрошу с вас, по чём у нас длинные языки нынче стоят.
Молодые медсестры, опустив головы, быстрым шагом покинули коридор.
Врач со статной осанкой провела Катю и других пассажиров в большой зал ожидания.
Пассажиры с разных вагонов и составов смиренно ожидали, когда дойдёт их очередь до двери, которая находилась в конце помещения.
– Садитесь вот тут, – указала рукой на крайние места в зале ожидания сопровождающая их врач, – скоро к вам подойдёт человек и скажет что делать.
Люди стали рассаживаться на последнем ряду.
Стройная женщина-врач только хотела удалиться от группы людей, которую она привела в зал ожидания, как её окликнула одна пожилая женщина.
– Я забыла своё имя, – тихо обратилась она к врачу, не успев ещё присесть.
– Вспоминайте, – рекомендательно сказала врач, – у вас одна минута!
– Вспомнили? – по прошествии минуты спросила врач.
– Нет, – ответила пожилая женщина с испуганными глазами.
– Ну, как же так, – удручающе проговорила она, – ещё полминутки, давайте-ка вспоминайте, пожалуйста.
– Не могу вспомнить, – грустным голосом сказала пожилая женщина.
– Марфа, – окликнула врач со статной осанкой молоденькую медсестру, стоящую под красивой колонной у входа в зал ожидания. – Подойди к нам.
– Что случилось Настасья Васильевна? – поинтересовалась подбежавшая медсестра.
– Марфа, отведи эту женщину в белое здание. Она уже не вспомнит своё имя. Время ушло.
– Хорошо, Настасья Васильевна, – медсестра взяла под руку пожилую женщину. – Это группа опять из города Л.?
– Зачем ты об этом спрашиваешь? – ответила вопросом врач со статной осанкой. – Я тебе дала наказ, что делать. Ступай!
– Очень много людей оттуда, – захныкала Марфа. – Из всех окраин очень много людей. Мраморное здание всё переполнено. Мы с девочками группами отправляем людей туда, не успеваем по одному человеку, как заведено.
– Для чего ты мне это говоришь? – строгим голосом сказала Настасья Васильевна. – Я всё знаю и вижу! Хватит ныть. Потом будем плакать. Соберись, Марфа! Кто будет это всё делать, если не мы? Меня уже ждёт новая группа на перроне. Нет времени расслабляться.
– Простите, Настасья Васильевна, – быстро проговорила медсестра и увела пожилую женщину на выход.
Никто из последней группы, в том числе и Катя, не поняли, о чём между медиками идёт речь.
– Не забывайте повторять про себя своё имя, – напоследок сказала женщина-врач со статной осанкой, – сейчас к вам подойдёт человек. Товарищи… Возвращайтесь быстрее домой.
Катя села на деревянное кресло и стала с интересом озираться по сторонам, повторяя при этом про себя своё имя.
Люди с разных пассажирских поездов сидели на деревянных креслах, а врачи туда-сюда бегали или ходили попарно, обсуждая что-либо, о чём Катя не могла догадываться.
Но среди всего персонала внутри светлого вокзального помещения больше всего выделялись миловидные и энергичные молодые женщины лет за тридцать, одетые в яркие воздушные платья. Их уложенные и завитые причёски, пёстрые платья с лёгкими босоножками и модными сумочками привлекали взор всего зала ожидания. Все пассажиры смотрели на них, словно это были знаменитые народные актрисы кино. Их неповторимые походки зачаровывали. Они то выходили из одной двери, то входили в другую, выясняя между собой какие-то неведомые для всего зала проблемы. Их лица были безупречно красивыми, глаза игривыми, кожа румяная, а мимика лица неподдельно искренняя. В руках у каждой был большой бумажный блокнот в виде планшета, в который они постоянно что-то записывали и зачёркивали.
Через пару минут после женщины-врача к группе вместе с Катей подошла именно такая молодая красивая женщина в полном расцвете сил, с идеальной фигурой, выразительным лицом, большими красивыми лазурными глазами и завитыми волосами каштанового цвета. Красивая женщина предстала перед группой в приталенном платье клёш, в бело-синюю полоску, белыми босоножками и повязанном на шее сине-сиреневом платочке. В руках она держала лиловую сумочку и бумажный блокнот.
– Здравствуйте, товарищи взрослые и дети! – обратилась к группе красивая женщина. – Рада вас всех здесь видеть. Меня зовут Арина.
Катя и остальная группа кивнули ей в ответ и произнесли своё имя вслух, почти одновременно.
– Отлично, – с добродушной улыбкой произнесла она, – вы все у меня записаны в блокноте. Сейчас я решу вопрос с регистрацией и переходом нашей группы в город. Потерпите, пожалуйста. Всегда повторяйте своё имя про себя. Я скоро подойду.
Шло время.
Пока Катя молча сидела и наблюдала за Ариной, её попутчики по вагону один за другим произносили вслух одну и ту же роковую фразу «Я забыл своё имя» или «Я забыла своё имя», всё зависело от принадлежности к роду. К ним подходили грустные молодые медсёстры, среди которых неоднократно подходила Марфа, и уводили из зала ожидания к выходу. Катю это не смущало, у неё было два занятия на данный момент, о котором она старалась думать, – это повторять постоянно своё имя и следить за Ариной.
Для девочки из всех женщин в платьях Арина была самой харизматичной личностью.
Красивая женщина в бело-синем платье подошла к заветной двери, возле которой за столом сидел худощавый мужчина в очках с плешиной на голове, одетый в серый костюм. Арина о чём-то с ним поговорила и махнула рукой Кате, чтобы та подошла к двери.
– Арина, – обратилась к ней, стоящая рядом молодая женщина, с похожим ярким платьем, – ты же всегда
