Книга Монстр - Яна Городецкая

Мошки уже копошились в глазах и носу звереныша. Скорей всего они уже начали откладывать свои яйца в его шкурку. Маша точно не знала, как быстро это происходит, поэтому очень торопилась. Она двумя пальчиками взялась за ухо грызуна и на вытянутой руке несла его перед собой. Практически бережно уложила тушку в холщовый мешочек, висевший на руле. И поехала дальше.

В сам поселок Маша заезжать не стала, а объехала его другой дорогой. Не хотелось попадаться кому-либо на глаза: папе еще расскажут, что в такую рань она тут шаталась. Вопросов будет.

Минуя почту, ближайший магазин и еще некоторые постройки, она проехала мимо. Позади остались ограды, впереди слева растянулось поле. Точнее самая крайняя его часть. Маша знала, что оно гигантское. Особенно это было заметно по отдаляющимся стогам сена, казалось, разбросанных то тут, то там сказочным великаном. Справа тянулись заросли кустарников, переходящие в настоящие лесные джунгли.

— Прямо по дороге, до конца поля и направо, — повторяла Маша полушепотом, крутя педали.

Летняя утренняя прохлада моросила ее оголенные плечи, развевала волосы. От зарослей еще веяло холодком, от поля рассеивалась туманная дымка. Маше показалось, что ехала она целую вечность, уж настолько неизменным был пейзаж по сторонам, пока наконец не увидела впереди тот самый край поля. Он действительно существовал. Дорога словно вела в своеобразный тупик. Да только Маша знала, что свернуть ей надо направо в заросли. Так она и сделала, тем более, что тропка тут все же была. Ей пришлось слезть с велосипеда и повести своего железного напарника рядом. Маша шла мимо кустов. Они старались царапать ей руки и ноги. Потом кустарники расступились и их сменили деревья, чьи стволы были уже более снисходительны. Маша удерживала велосипед и старалась ускоренным шагом двигаться по еле видной дорожке. Так она шла и шла, пока вдруг перед ее глазами не возник он — тот самый овраг, о котором говорила тетка Катя. Раскинувшись далеко вперед, заросший высокой травой он и пугал, и манил одновременно. Склон, по которому ей предстояло спуститься, был достаточно крутым. Так что Маше пришлось положить велик на землю и двигаться уже дальше в одиночку. Она аккуратно, скользя по траве, спускалась вниз, не выпуская из рук холщовый мешочек. В какой-то момент сандаль предательски соскользнул, и она шлепнулась прямо на попу. Кажется, острый мелкий камешек уперся ей в копчик. Ощущения не из приятных. Дальше она решила спускаться в таком полусидящем положении.

Наконец преодолев спуск, она встала, отряхнула шорты сзади и пошла дальше. Трава доходила Маше до живота. Приходилось преодолевать ее и пробираться аккуратно.

«Вдруг тут змеи!» — промелькнула мысль. Отчего у нее сбилось дыхание. Но отступать было нельзя. Другого зайца она навряд ли найдет, а этот не протянет еще несколько дней. Она шла вперед медленно, оглядываясь по сторонам и что-то ища. Может она неверно выбрала направление?

А может тетка ее вообще обманула?

Маша оглянулась назад — прошла уже достаточно далеко. Кажется, она точно должна быть здесь, неужели пропустила?

Наконец слева впереди она увидела то, что искала. Большое черное отверстие в склоне оврага, даже заросшее травой со всех сторон, хорошо выделялось. Словно огромная нора для огромного лиса. Пещера. Так она и сказала — там будет пещера. Это ЕГО пещера.

Маша замерла. С одной стороны, она не очень верила во все эти байки. Сказки для детей не иначе, но с другой — ведь пещера тут. А для чего она тут? Возможно ли, что там правда дремлет монстр? Маша ощутила, как в горле пересохло, а воды то с собой не взяла. Да и зачем, она ведь быстро туда и обратно — успокаивала Маша себя. Наконец решившись, она пошла вперед, пока не поравнялась с входом в пещеру. Он выше ее на голову.

«Большой проход для кого-то ростом с человека», — подумала Маша. Из черной бездны дул ледяной холод. Травинки по краям входа шевелились в одинаковом ритмичном танце, будто пытались ее то позвать к себе, то прогнать обратно.

Ей стало жутко. Либо сейчас, либо никогда. Второй раз она сюда точно не вернется.

«Подношение прямо в пещеру, только так. Без подношения никак», — звучали слова тетки в голове. Маша села на корточки и вывалила из мешка тушку зайца. Та беззвучно упала на траву. Вслед за тушкой вывалился нож. Маша взяла нож в руки и замерла над зверьком.

«Кровь пустить обязательно, на кровь идет он, понимаешь?» — словно в воздухе зазвучали слова Кати.

Она никогда не разделывала тушки, видела, как это делали другие, но сама ни разу. Ей стало жалко этого мертвого зайца. Мало ему, что он оказался сбит каким-то равнодушным шофером. Так еще и пузо вспорют ни за что. Ладонь под рукояткой ножа уже вспотела, и тот чуть не выскользнул из руки. Маша поднесла лезвие к животу зайца, начала давить, но вдруг нож съехал по меху, заяц сдвинулся в сторону. Сердце ее екнуло.

Маша наступила на вытянутую заднюю лапу зверька, так чтобы у него не было шансов сдвинуться снова, и направила лезвие перпендикулярно его брюшку. Она начала давить ножом сильнее вниз. Он уперся в шкуру, немного промял ее. Вдруг она ощутила, как нож прорвал кожу и проник внутрь. Маша потянула орудие к себе и лезвие порвало кожу зверька дальше. Маленькие кишки полезли наружу, и темная кровь медленно растеклась по светлому брюшку.

— Фу-у-у, — сказала Маша вслух и вскочила на ноги. Она бросила ножик и отдышалась. Почти все сделано. Осталось отдать подношение и позвать чудище. Всего-то.

Взяв зайца за одно ухо, она подошла ближе ко вхожу пещеры и прицелившись, закинула тушку во внутрь. Заяц глухо упал на землю недалеко от входа. Утренний свет попадал немного на то место, где тот лежал. Его видно. Не сказать, что четко, но видно.

Маша наклонилась чуть вперед, так чтобы ее слова были слышны только пещере. Она не отрывала взгляда от тушки и проговорила:

— Эй, ч-чужой, выходи за мной, — сделала глубокий вдох и замолчала. Было необычно и странно, — наступил тот самый год. Покрепись-ка…. И…. и вперед.

Дыхание снова сбилось.

— Заберешь ты душу… — ее голос стал тише, — в плен. А другую… дашь. Взамен.

Она услышала, как ветерок зашевелил траву вокруг нее. Трава перешептывалась, осуждала, посмеивалась над ней. Но надо было произнести эти слова еще целых два раза. Так сказала тетя Катя. Когда Маша с волнением вышла из дома поселковой