фортификационные укрепления и дал ему имя Горец, заявив, что он олицетворяет северян, ведущих борьбу за существование. С тех пор Верховный Магистр каждый день навещал и ухаживал за ним, чтобы капризный питомец не завял окончательно. Когда Горец выпустил новый лист, то радости Артура и Зандра не было предела. Они отметили это важное событие с особенным размахом, так как уже пару месяцев не было повода выпить — на поле боя дела шли неважно, а до ближайших праздников было еще далеко.
Решив устроить себе место поудобнее, чем просто жесткое кресло, Артур соорудил некое подобие постели из придвинутых друг к другу сундуков, которые он застелил сверху тартаном. Заснул он почти мгновенно. Однако, сквозь сон он почувствовал, как что-то село на лоб и начало ползать по лицу. Крошечные лапки дразнили и неприятно щекотали нос, перебрались на одну щеку, а потом на другую. Усталость не давала вынырнуть из дремы, поэтому он только лениво отмахивался и переворачивался с одного бока на другой в надежде, что назойливое насекомое отстанет. Но оно упорно возвращалось.
Когда он проснулся, насекомое давно прекратило его донимать, но благодаря этой мелкой твари отдых был безнадежно испорчен. Спина болела из-за того, что пришлось ворочаться на неудобной жесткой поверхности, а голова была тяжелой и гудела. Проклиная всех членистоногих, даже раков, Артур потер глаза, похлопал себя по щекам, встал и потянулся до хруста. Затем сделал несколько махов руками и ногами, разминая затекшие конечности.
Зандра в шатре не оказалось. Снаружи все было тихо — только привычное лязганье оружия, тяжелые шаги солдат и гул разговоров. Лагерь бодрствовал, хотя рассвет едва-едва забрезжил.
Артур оделся, взял Горца, прикрыв его своим красно-черным тэмом, выбрался из шатра, осмотрелся вокруг и кивнул замершим у входа охранникам.
— Прикорнуть решили? — проворчал он с подозрением.
— Никак нет, сэр Артур! — мигом отозвались оба солдата растерянно.
— Тогда почему не приветствуете командира, как следует?
— Просим прощения!
Оба синхронно стукнули себя кулаком по нагруднику в том месте, где находилось сердце, и застыли, вытянувшись в струнку.
— Так-то лучше. Вольно.
На горизонте постепенно разгоралось солнце, наполняя мир светом и цветом. Розовые всполохи смотрелись особенно ярко по сравнению с серыми склонами и грязью вокруг. Артур с удовольствием полюбовался бы этим зрелищем, если бы его люди не вели себя подозрительно. При встрече с ним, они не вытягивались по стойке смирно и не прикладывали кулаки к сердцу, как обычно, а застывали или вообще спотыкались. Последней каплей стал оступившийся и растянувшийся в луже Сэм, который мгновенно вскочил и начал что-то мямлить, не отрывая испуганного взгляда от лица Артура.
— Да, что с вами со всеми происходит? Хватит таращиться, словно на лбу у меня что-то написано!
— Так и есть, сэр, — пролепетал Сэм.
— Стерх!!! — в догадке взревел Артур так громко, что оруженосец рефлекторно подался назад и чуть снова не грохнулся в жидкую грязь.
— Я здесь, Шатун. Не нужно вопить на весь Вертис, — раздался спокойный голос спиной. — Сэмюэль, возьмите головные уборы сэра Артура и берегите скрытое в них, как зеницу ока, только подальше отсюда.
Оруженосец схватил Горца и тут же заторопился убраться, заткнув одно ухо, чтобы не слышать брань, которая вот-вот должна была разразиться. Но Артур поперхнулся, забыв обо всем. Зандр вел в поводу великолепного гнедого скакуна. Негодование сразу ушло на второй план, вытесненное искренним восхищением. Таких совершенных лошадей не было даже в королевских конюшнях.
— Что ты со мной сделал? — спросил Артур и погладил гнедого по лоснящейся шкуре.
— Ничего. Только нанес знаки для облегчения дыхания, чтобы шатер не развалился от твоего громоподобного храпа. Шатун, если бы ты умывался с утра, как подобает воспитанным людям, то не опозорился бы на весь лагерь. И немедленно прекрати пачкать мою новую лошадь. Ты портишь защиту.
Артур только сейчас обратил внимание, что его руки оставляют на шее гнедого синие следы поверх узоров, выполненных водостойкой краской с добавлением воска.
— Какая новая лошадь? Стерх, ты в себе? Это же чистокровный хест Оленя.
— Теперь мой. Ты не думай, Каштана я у него выиграл.
— Как тебе удалось заставить его сесть за карты? С тобой же никто в трезвом уме не свяжется, — удивился Артур, зная, что обыграть мага Гипноза, видящего людей насквозь, просто невозможно.
— Во-первых, к тому моменту Олень уже изрядно набрался, Во-вторых, это были кости. А в-третьих, я ему не оставил выбора. Либо поединок, либо игра. Он выбрал жизнь, а я — лошадь. Тяжелые времена требуют тяжелых решений. Мой конь погиб на Лысом Холме, так что не ехать же мне на запасной кляче и позориться перед имперцами.
С этими словами Зандр взлетел в седло и пустил гнедого рысью к выстраивающемуся отряду сопровождения. Помощник Верховного Магистра с несколькими сумками и огромным рюкзаком, набитым магическим оборудованием, уже ждал его на своей коренастой кобыле. На крупе у нее виднелись знаки силы, добавляющие животному выносливости.
— Ваша лошадь, сэр Артур. И влажная тряпка, — сообщил вернувшийся Сэм, протягивая кусок ткани и придерживая вороного огромных размеров. Жеребец по сравнению с изящным чистокровным херстом смотрелся угловатым и массивным, с тяжелой головой и слишком широкой грудью, но это был верный боевой товарищ, который прошел не один бой с имперцами.
— Спасибо, Сэм, — Артур вытер руки и лицо.
Кожу слегка защипало, а в нос ударил запах спирта, перебивая едва ощутимый аромат ромашки. Передав поводья хозяину оруженосец вприпрыжку подскочил к своей лошади и проворно забрался на нее.
— Ты сам отмыл Агата? — Артур похлопал коня по шее и почесал между ноздрями, наблюдая за Сэмом, разбирающим поводья.
— Да, я чистил его от восковой краски всю ночь.
— Отличная работа, Сэм.
От похвалы оруженосец зарделся и расплылся в счастливой улыбке, поэтому упрекать его в том, что стоило хорошенько выспаться, Артур не стал.
Как же он все-таки молод. Совсем мальчишка. А уже пришлось видеть кровь и ужасы войны. Все северяне рано проходили боевое крещение, быстро расставаясь с детской наивностью и иллюзиями. Но не Сэм. Он пока не очерствел и продолжал радоваться мелочам, будучи открытым миру и людям.
Колонна во главе с Верховным Магистром и Главнокомандующим Вертийской Армии выехала, не дожидаясь гонца, доставившего приказ Короля. Люди Оленя забеспокоились, но не пустились следом без своего предводителя. Возле самой границы отряд остановился, дожидаясь делегацию сенторийцев. Зандр тем временем перепроверил
