Даже эта ведьма в свои почти пятьдесят еще сохраняет запас столь необходимых для нормальной жизни гормонов! Наскоро отшутившись в ответ на эту невольно бестактную просьбу, Варвара пошла в туалет и, закрывшись в кабинке, долго плакала, наслаждаясь возможностью поставить вынутые из душных кроссовок ноги на прохладный кафель. И если в юности слезы всегда были немного сладкими, то теперь в них не было ничего, кроме скорби.
Так с начала ее личного заката прошло около года. Варвара постепенно пообвыклась в своем новом теле. Постоянные боли и страдания рано или поздно начинаешь воспринимать как неизбежную данность: она это видела на примере своих родителей. Со стороны могло показаться, что ее состояние улучшилось, однако никаких физиологических изменений не произошло: просто, как гениально сказал Достоевский, «ко всему-то подлец-человек привыкает».
Теперь ей даже начала нравиться ее неожиданная полнота, а появившаяся седина в волосах стала казаться украшением, сверкая живыми искорками на фоне темных волос. Правда, с любовью по-прежнему не было определенности. Былое стремление к страсти исчезло окончательно, и она, как перегоревшая лампочка, перестала манить к себе мотыльков-мужчин. Более того, даже если где-нибудь в толпе она вдруг ощущала на себе такой привычный ранее, но уже забытый взгляд восхищения, Варвара с отвращением отворачивалась, всеми силами стараясь избежать знакомства. Такие отношения ее больше не интересовали. Более того, случайно допуская иногда в воображении даже просто невинный поцелуй с кем-то из представителей противоположного пола, она испытывала скорее недоумение: в оболочке изменившегося тела такие фантазии воспринимались как совершенно чуждые ее природе.
Однако жить совсем без мужского внимания было скучно. Душа начинала приходить в себя после первой ступени вниз с вершины физической формы, расправлялась, отряхивалась и осторожно подставляла свои потрепанные крылья ласковым лучам заходящего, но еще теплого счастья. Летать, правда, она уже не могла, но и здесь, на твердой земле, тоже было неплохо. Оказалось, что простые заботы по хозяйству очень успокаивают. Варвара полюбила готовить. Она увлеченно экспериментировала на кухне, и получала особенное удовольствие, когда ей удавалось сотворить шедевр, что называется «из топора». Готовить по рецептам, заранее купив все необходимые ингредиенты и точно соблюдая инструкции, ей тоже нравилось. Но было что-то магическое в том, чтобы найти в холодильнике подсохший кусочек старого сыра, увядшую морковку и полпорции вчерашнего ужина (ни то, ни се!) и забабахать такой суп, что двухлитровую кастрюлю она могла одна вычерпать за пару раз.
Варвара стала ловить себя на непривычном ощущении: готовить только для себя было неинтересно. Она постоянно таскала свои кулинарные экспромты родителям, но в силу весьма преклонного возраста они уже не отличались большим аппетитом, поэтому половину из принесенной еды приходилось выбрасывать. Это ее очень расстраивало. А у нее как раз только появилось и все нарастало желание угощать, радовать, баловать… Но кого? Поразмыслив как-то на досуге, Варвара в недоумении констатировала: мужа.
И это слово, произнесенное сначала про себя, на удивление не вызвало отторжения. Наоборот, показалось теплым и уютным, как детское «папа».
Варваре, наконец, по-настоящему захотелось замуж. И это уже не выглядело как гонка за праздником свадьбы и уж, конечно, не было навязано окружающими (все давно махнули на нее рукой: в глазах малознакомых людей она теперь выглядела едва ли не старой девой). Это стало таким естественным стремлением души, что она удивилась, почему раньше ей было так страшно об этом думать. Гамофобия растаяла вместе с молодым задором. Больше не хотелось новых приключений, бесчисленных жизней, свободного парения в потоке чувств… Появилось другое желание – приземлиться.
Однако неизведанный мир неженатых, но стремящихся к семье мужчин казался ей параллельной вселенной. Варвара так долго и старательно толкала свою жизнь в противоположном направлении, что внезапное изменение курса требовало нового простора для развития. Ей предстояло учиться искать себе не легкие отношения, а основательный и нерушимый фундамент для будущего дома, в котором она собралась коротать старость.
Перебрав в памяти все известные ей источники знакомств, Варвара ясно увидела, что ни один из них не явит ей будущего мужа. Хоженные ею тропы, испробованные способы, знакомые сценарии больше не работали, потому что появились в ходе многолетних приключений вовсе не для этих целей. Да и сил куда-то ходить по-прежнему не было. Оставалось одно: Интернет. Тем более, как раз недавно она познакомилась с одной с виду идеальной парой, представители которой нашли друг друга как раз на сайте знакомств.
Поначалу у нее возникло некое ложное ощущение простоты решения проблемы. Ну казалось бы, что может быть проще: размещаешь на сайте анкету, четко обозначаешь свою цель в виде замужества и выбираешь самого подходящего кандидата. Однако, то ли за время ее отсутствия на поле гендерных отношений в этом мире что-то необратимо изменилось, то ли по-настоящему одинокие мужчины, с которыми она никогда до этого не общалась, в принципе были совершенно несостоятельными, то ли просто возрастная категория предполагала высокую концентрацию странностей на одну человеческую единицу – но после размещения своей анкеты Варвара попала в настоящий паноптикум.
Как у Гоголя в галерее русских помещиков, перед ней поплыли абсурдные, причудливые и каждый по-своему уродливые образы ищущих своего нетривиального счастья мужчин.
Первый был, пожалуй, самым активным: и это было его единственным достоинством (однако это же стало его главным недостатком). Он сам назначил ей встречу, сам выбрал ресторан (и вполне приличный), сам оплатил ужин и даже сам предложил отвезти ее домой на собственном автомобиле. Более того, после первой встречи он так яростно стал добиваться продолжения, что его напор сразу же напомнил Варваре страхи ее молодости, и она поспешила от него отделаться.
Зато второго, третьего, десятого и двадцать шестого, а также всех промежуточных кандидатов объединяло одно качество, которое можно было определить словом «вялый». Вроде как, все они утверждали (как письменно, так и в устной беседе), что хотят того же, чего и Варвара, а именно тихого семейного счастья на склоне лет, однако некоторых приходилось тащить на аркане даже еще не под венец, а хотя бы просто на очную встречу. Они все явно были настолько загипсованы своим холостяцким положением, что не могли двигаться. Даже Варвара с ее, мягко говоря, поутихшей жизненной позицией, по сравнению с ними выглядела просто неутомимой.
Был, правда, среди них еще один, возможно, сто пятый, который весьма скоро предложил ей свой, как в том анекдоте, «суповой набор» в виде руки и сердца, но тут на пути реализации ее желания оказалось ее неприятие военных. Она вовсе не считала их ограниченными или косными, как многие предполагали, узнавая о таком ее мнении. Наоборот, она
