размышления. Круговым движением она забросила волосы обратно за ухо. Они блестели, отражая тот немногочисленный свет, доходивший до комнаты от множества гирлянд, фонарных столбов, фар проезжающих машин, горящих билбордов. Все ли в этом мире сейчас живёт ради небольшого свечения, что заметит лишь пара глаз по другую сторону от стекла?
Пальцы в бессилии отпустили легкий комок снега, отчего тот рассыпался на множество частей. Чувствовалась ли легкость в теле? Да и можно ли было сказать, что в тот момент Матти ощущал хоть какую-то часть своего тела, когда сам он как одурманенный наблюдал за искрящимися красками жизни? Морозные нотки при каждом вздохе, прохлада, проникающая под тонкую ткань одежды, влажность в ладошке и слабое завывание ветра, старающегося найти небольшую брешь. Покалывание в левой части груди, переходящее в тупую боль; ползущая волна страха, медленно удушающая страдающего; горечь в уголках глаз, предвещающая о скором дожде. Все перемешивается в одно мгновение, заставляя путаться в собственных ощущениях. Не в силах удерживать свой взгляд, Матти отвернулся в сторону улицы, уводя свой взгляд в далекие оттенки нынешнего мира.
Скрип двери был предвестником теплого воздуха, аккуратно окутывающего и успокаивающего. Он распространился по спине и обвился вокруг пояса, слабо надавливая со всех сторон. Отзываясь на каждое касание, тело покрывалось мурашками, вкушая слабое колебание температуры около себя. С мягкостью тепло прижималось, стараясь не нарушить резким движением выстроенную упорным трудом идиллию. Лишь изредка напоминая о жизни, отдельно согревая маленькое место рядом с шеей.
– Ты не замерзнешь? Да и вокруг один снег. Можешь промочить свои ноги.
– Кто бы говорил. – голос приглушенно раздавался из-за спины, врезаясь в преграду перед собой.
Матти ладонями последовал по сплетению рук, находящемуся на его поясе. Оплетая самого себя, он достиг основания плеч Айно и крепко прижал её.
– В их первый приход я слышал приглушенные удары о дверь в свою комнату. Меня не долго беспокоили, ведь был не мой черед. Им потребовалось минут тридцать на сборы, после чего наша квартира лишилась ароматов. За ними тянулся тусклый шлейф затхлого. Кухня пахла лишь сажей, оставшейся на плите, а в ванной привкус соды заполонил каждый угол. Моя же комната наполнилась колоритом пыли. Думаешь, что она не пахнет? Мне тоже так казалось, пока не наступил тот день. Теперь же этот запах витает вокруг меня каждую секунду моей жизни.
Слабый звук смеха донесся до парочки, стоявшей в снегу. Веселье студентов в беседке было в самом разгаре.
– В следующий раз ко мне уже не стучали. Им потребовалось больше времени, чтобы замести все следы некогда привычного звука мелодий, окатывающего непроснувшихся словно ледяной водой с утра. За закрытой дверью они оставили мерное гудение холодильника и завывание ветра по утрам. Из раза в раз я пытаюсь в сбоях техники найти начало композиций, что некогда слушали в этих стенах. Как оголодавший сижу рядом с краном, что поперхнётся и пытается прийти в норму, несколько раз извергая воздух из прогнивших труб. – он издал смешок, от которого искривилось лицо, не признавая звуки собственного горла. Вдохнув холодного воздуха, он постарался прочистить каждую клетку легких. – И был ещё третий, последний их приход в эту квартиру. В тот раз было все совершенно иначе. Я не слышал шагов, не почувствовала даже посторонних по другую сторону от стен. В какой-то момент, проснувшись за столом, мои глаза пытались отыскать цвета на полках, уставленных разномастными книгами. Старались оживить некогда прошедшие события на тусклых стенах. Однако на каждое старание получили лишь серость, проникающую под сетчатку и заполняющую зрачок. Иногда я пытаюсь промыть свои глаза и вывести эту краску. Но она все никак не выходит, сколько бы усилий не прикладывал. Иногда в голове проскакивают мысли о том, что шприц смог бы избавить меня от страданий и вернуть прежние цвета. Как же сильно съедает отчаяние утопающего, что в твердой корме пробитого корабля он находит комнату спасения?
Снег потихоньку заваливался на ноги, со временем тая. Прислонившись лбом к окну, можно было проследить весь путь льда от живописного рисунка на прозрачном одеянии до капель воды, стекающих из-под кожи. Эта небольшая метаморфоза перекрыла весь поток слов, оставляя губы немощно открываться и закрываться, не заметив отсутствия голоса. В голове же проскакивала мысль: держат ли его изгибы позвоночника, или всей его опорой была Айно, крепко прижавшаяся сзади?
– Чего я лишусь на четвертый приход?
Вопрос растворился в воздухе. Не было слов поддержки или ободрения. Никто не закричал и не прибежал на мольбу о помощи. Солнце не вышло из-за непроглядной тьмы, освещая темный одинокий балкон. На смену гудения исправно работающего холодильника не пришли ноты мелодий, как и не явились некогда обыденные ароматы древесины. Лишь руки сильнее сжали трясущееся на холоде тело.
Медленно в воздухе парили изощренной фантазии фигуры. Они кружились и опадали на прохожих. Те быстро стряхивали кучку накопившегося снега на своей голове и уходили по дороге с неведомым концом. За каждым их шагом сверху наблюдали плеяды звезд, укутывающие небосклон. Каждая из них пыталась превзойти другую, прорезая темную небесную гладь. Но даже среди прекрасного находятся свои чудеса – две зеленые точки распустились, заслоняя все на своём пути. Словно вершина искусства, показавшаяся на распродаже потрепанных изделий. К ней так и тянулись руки смотрящих, не в силах разобрать клокочущие изнутри чувство.
Так повисла правая рука в воздухе, стараясь достать ушедшие видения. Матти очнулся на кровати со свисающими с края ногами. Они касались пола и чувствовали, как сквозняк окатывал ежесекундно всю комнату, таща по низам холодный воздух. В глазах все ещё стояло лицо Айно. Еле светящиеся глаза, очертания губ, дуги бровей и спускающиеся волосы, обвивающие все вокруг. Они перекрывали собой весь этот мир, словно водопад закрывает обрывистые скалы. Прятали их двух от всех посторонних звуков и взглядов. Хотя в этой комнате не было ни первого, ни второго.
От резкого подъема в глазах помутнело, а в горле застыл ком. Живот закружило, отчего тот начал жалобно стонать. В ноздрях встал запах переваренной пищи. Приложенные ко рту ладони были холодные словно лёд, что пугало, но в то же время помогало в борьбе с тошнотой. Потихоньку удалось перебороть свой организм и затолкать обратно некогда безвкусную пищу. Однако во рту остался гнетущий привкус. Матти хотел срочно найти воду, чтобы спасти себя от повторной борьбы с рвотными позывами.
Перебирая вещи в темноте, он не мог сказать, какое сейчас время суток. Сколько часов прошло с момента их встречи с Айно? Сколько времени пройдёт
