нам идти, а вы расселились тут…
– Все же это далеко?
– Далеко… но очень красиво. Хотя и здесь красиво, – осмотревшись, подумал он.
– Может, останемся здесь? И так красиво, – сказал один из них, словно прочитав мысль.
– Нет! Для чего мы тогда поднимались? Ведь снизу тоже красиво и там, где мы начали свой путь, тоже красиво. Так зачем?
Но то, что говорили они, больше не касалось его слуха. Развернувшись, он ушел. Конечно, он мог бы и подняться без каких-либо друзей, но ему хотелось, чтобы они увидели красу высот, которой, как ему казалось, им не хватало. Но разве из-за этого он решил пойти с ними? Что-то бессознательно от него уплывало; и это что-то – его друзья. Как бы он не старался отвергать это от себя, оно возвращалось. То прошлое, проведенное радостно вместе, со временем стало искажаться, превращаясь в настоящее. И единственное, что их соединяло, это общие интересы, которых уже не осталось. Горы – то, что должно укрепить их узы, но все пошло не так, как должно было идти.
– Что это с ним?
– Не знаю, наверное, он бы не стал подниматься без нас, остался где-нибудь неподалеку. Пойду посмотрю, – встав на ноги, сказала Амелина.
В глаза ему бросился булыжник, на который очень захотелось залесть. Забравшись на него, ему стало гораздо спокойней; спокойней из-за того, что он оказался выше всего земного.
Тропинка вела ее ввысь по крутому склону. Склон был настолько крут, что она могла идти, лишь схватившись за стволы деревьев. Вскоре она оказалась на холме, окружённая густыми кустами, но так его и не нашла.
– Может, всё-таки ушел, – подумала она, но у нее все еще была надежда и очень не хотелось верить в это. Тропинка, по которой она шла, разделилась на множество других. Нарастал спокойный шум листвы. Оглядевшись вокруг, она решила уйти: нарастающий шум становился ей раздражителен.
Услышав хруст, она, испугавшись, обернулась, но не решалась идти. Вскоре она услышала его голос и, пройдя сквозь кусты, увидела его, сидящего на камне. Он спустился к ней, и завелся диалог, который начался довольно неловко.
– Пойдем к нам? Может и получится подняться повыше, – сказала она, протягивая ему руку. Он словно таял, глядя на нее. Протягивая свою руку, ему до безумства захотелось что-то вытворить. Года, проведенные вместе, как друзья, сменялись перед ним – начинался новый цикл.
– Сейчас! – кричало ему сердце. Он, схватив ее руку, приблизился к ее глазам. Зрачки увеличились. – Не понимаю, чего он… – подумала она, и, пытаясь его отстранить, их губы соприкоснулись. Безответное проявление любви окончилось тем, что один из друзей, который до скрежета в зубах начинал раздражать Гордея, оказался позади нее.
– Не хочу вам мешать, но мы готовы подниматься, – сказал он, поправляя оправу. Его глаза открылись, и он увидел, что она, глядя на него, немного трясется. Задул ветерок, покачивая стволы. Гнев сковал его тело. Страх испытывала она. Раздражение текло в его жилах. Равнодушие отражалось на линзах очкарика. Все смешалось в потоке ветра. Желание что-нибудь вытворить стало жизненной необходимостью, он, опустив свой взгляд, пустился прочь по изученной им тропинке.
– Глупость, глупость. Зачем? – вертелось у него на уме. – Все было хорошо. Я все испортил. Для чего это все? И так понятно, что мы больше не те, кем были раньше, и время не то, что было раньше. Поток самоистязания был заглушен музыкой ручья. Он спустился к нему. В отражении ручья он увидел лицо, несвойственное ему: какое-то напуганное, весьма растерянное. Мысль началась с чистого листа: – Они мне не нужны. Никто мне не нужен. Посмотрим как они, глядя на верх, почувствуют себя, увидев там меня. Злая ухмылка отразилась в ручье, и он, преобразившись, с новыми силами стал подниматься к горе: к своей цели.
– Ну, не плачь, Амели, – успокоивали ее. – С ним что-то неладное творится, совсем гордыня в голову ударила…
Идея, словно болезнь, окутала весь его разум. Он поднимался, ни о чем не думая, лишь глядя на ту гору, которая была уже совсем близко, его шаг становился все быстрей. Вскоре иной воздух и небольшое головокружение встретили его, когда он оказался наверху. Но высота, которую он достиг, была не столь велика, как ему хотелось бы, и он, поглядев на маленькие силуэты, пошел по новой тропинке, ведущей к еще большей горе.
Тем временем они продвинулись немного выше и, приметив приятное место, единогласно решили остаться. Когда Амелия расцвела, словно цветок, начался смех, и в беседе появилась жизнь. Лишь спустя долгий отрезок времени кто-то заговорил о нем. Эта тема касалась всех настолько, что всё, накопившиеся за долгое время, лилось ручьем из их ртов. Беседа наполнилась смертью, так как Амелина молчала, ёрзала и чувствовала себя некомфортно.
– Я придумал! – вставил кто-то, перебивая всех. – Все заметили, что он смотрит на нас свысока?
– Да, – ответил кто-то, а кто-то лишь кивнул.
– Так давайте же отомстим ему за его гордыню.
– Но как?
Тем временем Гордею осталась всего сотня метров. Воздух давался все тяжелее, нежели раньше, но его это никак не останавливало, лишь немного замедляло. Оказавшись на пике горы, внутри него что-то раскрылось, словно крылья у орла. Те, маленькие силуэты, сменились крошечными пятнами. И он глядел на них, не зная, что они глядели на него. Он лег и решил отдохнуть, и представить как они, задыхаясь, приходят к нему и падают наземь. Но что-то шло явно не так. Красная рубашка Амелины светилась так, что даже с самой верхушки горы была заметна.
– Как придет, обязательно поговорим, стоит перед ней извиниться, – подумал он.
– Смотрите! – сказал кто-то, приковав все внимание окружающих к крошечному существу, которое находилось на пике.
– Нет! А как же… – впервые за долгое время сказала Амелина, затем, немножко поразмыслив, добавила: – Так высоко.
– Да, действительно, высоко. Лично я, не знаю как вы, не могу и не собираюсь подниматься туда.
Вскоре месть была принята.
Глаза его совсем слиплись, и он провалился в сон. Сны снились самые разные, но есть один, он очень важен: Перед ним оказались все те же друзья, и все те же эмоции испытывал он. Он гнал их, и они от него ушли. Осталась лишь она, Амелина, потому что ему хотелось что-то сказать очень важное, но слова никак не приходили на ум, и он не смог. Амелина говорила: – Они придут, придут очень скоро, ты жди… Весь гнев прошел, и раздражение ослабло. Ему стало спокойно. Ему хотелось, чтобы они пришли. Он проснулся при свете луны, было светло.
– Это сон? –
