у него звучало: «Такого быть не может, что за небылица, ведь не было подобного, когда мой отец воспитывал меня точно также». Другой сказал: – Недавно я услышал, как на бульваре громко играет музыка, подойдя ближе, я увидел, как группа парней очень здорово танцует. В общем-то, мне захотелось тоже. В то время, пока он рассказывал эту историю, глаза полные интереса не теряли зрительный контакт с отцом, что больше начинало тревожить отца. Когда-то он видел такие же глаза, которые говорят за себя: «Меня не переубедить». С терпением выслушав сына, он как можно мягче и тактичней, как ему казалось, решил эту проблему. Спустя пару «почему?» Он стал все больше и больше повышать тон. В итоге все решилось тем, что сын продолжает заниматься, чем и занимался до этой «небылицы». Полностью подавленный, он вышел из кабинета отца и внутри него все сжалось.
После смерти отца он занял его место в бизнесе. Дела шли не плохо, но он не умел им управлять так, как делал это отец. Ведь его отец и не думал, что вскоре умрет. Это не входило в его планы. Оставшись совершенно один и без каких-либо инструкций, бизнес пал в крах. Мысли о танцах он давно сжег, отправив их по ветру. Все же ему казалось, что именно из-за того разговора все пошло так. Все, что оставил ему отец – это привычка планировать. Благодаря привычке, он и устроился на работу, которая также пошла ему по душе. На обеденном перерыве ему захотелось прогуляться. Выйдя на улицу, он все-таки решил поговорить с самим собой. Делал он это весьма редко: после подобных разговоров настроение стремительно ухудшалось. Но все же он решился… Прогуливаясь, он даже не замечал куда идет, мысли его были сфокусированы лишь на самом себе. Услышав чей-то голос, он не обратил никакого внимания. Руки его были строго зафиксированы в карманах, а глаза его смотрели под ноги. Люди, проходя мимо, смотрели на него таким взглядом, словно над ним висела туча. Лишь идя по заданному направлению, он пришел к источнику звука. Зайдя в тупик, он пришел к какой-то встрече, где все внимание людей было привлечено к словам одного человека. Остановившись, он приподнял глаза и услышал более, чем слова, которые произносил тот человек: «Что такое планы? Почему все люди заняты тем, чтобы планировать? Я не знаю, но понимаю одно, что для них жизнь бесконечно долгая. Можем ли мы запланировать смерть? Конечно нет, но если мы не хотим покончить с собой. Ведь не раз у вас всех было такое, что все планы были обрушены, – все слушатели кивнули, и он продолжил. – Так ведь для чего планировать? Если мы и не знаем, что же ждет нас завтра, даже если мы все спланируем. Зачем? Ведь даже завтрашнего дня мы не имеем, потому что всегда есть только сейчас. Мы живем только в данный момент. Завтра для нас нет, ведь завтра будет также, как и сейчас. Есть только сейчас». Все это время он сидел и слушал его слова. Они затронули его настолько, что дыхание перехватило. Эти слова невольно закрепились у него в голове, смыв указания отца: планировать. Он также заметил и то, что несколько людей, также слушавших эту речь, очень горько плакали. Он отправился в сторону офиса, но также понимал, что делать этого не хочет. Идя по улице, он услышал музыку и увидел толпу, собравшуюся в круг. Это были танцы, где любой желающий мог выйти и потанцевать вместе с другими. Сбросив с себя пиджак, он влился в толпу и оказался внутри круга. Возможно, со стороны это выглядело весьма нелепо, но его ни капельки это не беспокоило, и он влился в танец.
О гордыне
Запели птицы. Солнце только-только просыпалось. Гордей, приоткрывая глаза, почувствовал: лето наступило. Проделав всю утреннею рутину, он собрал свой рюкзак и взял спрэй от жучков, ведь только начинался кусачий сезон.
Выйдя на улицу, он вдохнул полные легкие этого прекрасного, летнего воздуха. Подходя к назначенному месту встречи, он увидел, что друзья, встречая его, машут руками. По его телу прошлая приятная струйка чего-то очень теплого, он улыбнулся, сам того не сознавая.
Летнее утро: когда улицы пустынны, лишь изредка пролетают в окне люди, которые судя по их лицам, чувствуют тоже, что и он: лето наступило. Здания сменялись стеною деревьев. Выбравшись из машины, они почувствовали приятно-прохладный ветерок. Они оказались в горах. Ничего не сказав, Гордей ушел по направлению знакомой ему тропинке, остальные пошли за ним. Огромные деревья окружили их, обдав прохладой от своей тени. Их взгляды окружали красивые пейзажи. Куда ни посмотри – везде оказываются картины в прекрасном сочетании. В ушах звенело журчание насекомых: в частности стрекоз, пение птиц. Ноги шли так, словно он находился во сне, не чувствуя усталость.
Топот, что был слышен позади, прекратился. Потирая пот со лба и задыхаясь, кто-то за спиной Гордея произнес:
– Может отдохнем? А то совсем сил нет.Гордей, обернувшись, увидел уставшие лица, которые кивали, поддерживая того, кто сказал о общей нужде.
– Как же так? Ведь мы только начали подниматься, – он почувствовал, как по его жилам начинало течь раздражение.
– Может и так, но я, кажется, совсем к такому не готов, – сказал тот, присаживаясь на землю.
Гордей хотел было что-то сказать, но увидел, как присаживаются остальные. Очень хотелось развернуться, что он и сделал, и уйти, но, взглянув туда, откуда поднималось солнце, скрещивая между собой могучие холмы, он забыл о том, что было секунды назад.
Вскоре, скрестив руки, он, не обернувшись, сказал:
– Только не долго.
– Может посидишь с нами? – раздался позади приятный голос, который очень ему нравился.
Поневоле развернувшись и взглянув ей в глаза, он сделал шаг и отвернулся.
– Нет, я подожду, – сказал он, но диктовала гордость в нем.
– Ну… ладно.
Для него наступила тишина, когда позади шла оживленная беседа. Спустя какое-то время все замолчали, и топот возобновился. Они шли с новыми силами, появилось наслаждение процесса. Даже те, кто были не увлечены природой, разглядывали каждый листик, словно дети.
– А долго ещё идти? – вскоре раздался вопрос.
– Ну… – он только что понял, что выбрал довольно сложный подъем и идти им таким темпом бесконечность.
– Если не будем частенько останавливаться, дойдём, может, быстро.
– А я только хотел предложить отдохнуть, уже ноги не держат, – сказал один, свалившись наземь. К нему присоединились и остальные.
– Да вы издеваетесь! – разладился вдруг Гордей. – Только говорю о том, как далеко
