сказал:
— Соню изнасиловали… три дня назад. Мать сказала. Соня заперлась в комнате… Никого не хочет видеть…
Его глаза утонули в слезах горя и отчаяния. Семен до скрипа сжал кулаки.
— Кто они?.. — сквозь зубы спросил он, боясь, что сам закричит в истерике.
— Знаю только, что двое подонков — сыночки неких высоких начальников. Они признаны невиновными… Даже суда не будет… Но… но они от кары не уйдут…
— Саша, ты что задумал? Этого не надо. Лучше попытайся встретиться с Соней, поддержи ее, а то чего доброго… В таком состоянии. Давай лучше пройдемся к морю…
— Да будь проклято это море! — посмотрев на запад, молвил искривленными от гнева губами Александр. — Там, на берегу его, этого моря, все и случилось… Соня, когда я был в Белоруссии, видимо, прогуливалась по нашим местам, по следам нашего счастья. А теперь и следов не осталось. Теперь все позади… Они, грязные, к ней, к ней, чистой… У-у…
Александра залихорадило. Он ухватился, будто теряя равновесие на краю пропасти, за отвислую толстую ветку березы и оторвал ее, сам того не заметив.
— Саша, успокойся, ты же говорил, что мы моряки, мы все сможем преодолеть…
— Но как? Бабушки нет… А тут эти уроды с Соней… — он приложил зажатый кулак к сердцу. — Все здесь горит огнем. Будто нож воткнули… Ничего, ничего, — грозно молвил Александр, посмотрев в сторону города. А немного поразмыслив о чем-то, вдруг выдавил из себя: — Сема, я еще раз схожу, туда, к Соне.
— Может, я с тобой?
— Нет, ты лучше меня прикрой, если что… — попросил Александр и быстро удалился.
Он снова переступил порог родной для него квартиры, где поселилось безутешное горе. Соня в свою комнату его не пустила, оградившись от всех и всего. Курсант, разделяя боль исстрадавшейся матери, спросил, где живут насильники. Та, стоя у окна, за которым начинал сеяться сумрак, указала дрожащей рукой на соседний двор и еле проговорила:
— Вон они. Веселятся.
Александр, увидев тех, кого и людьми считать отказывался, тут же отправился на встречу с ними. Его враги, тщедушные на вид, как ни в чем не бывало, убивали время, сидя вместе с разукрашенными девицами за неприглядным серым столом, и с хохотом рассказывали анекдоты про генсека Брежнева. Юноша из последних сил держал себя в руках, которые так и тянулись схватить насильников и разорвать их со свирепостью льва на мелкие куски.
— О, к нам морской волк пожаловал! — с издевкой засмеялся один их них, вызвав ухмылки у компаньонов.
— У меня важное дело к вам, — каким-то неживым голосом сказал Александр.
— У нас все дела через это… — второй подлец постучал пальцем по горлу.
— Это я обещаю.
Александр заранее приметил неподалеку белокирпичную недостроенную высотку, на которой краснел кровавым пятном огромный плакат с надписью: "Все ради человека, все во благо человека. Сегодня работать лучше, чем вчера, завтра — лучше, чем сегодня. Л.И. Брежнев". Над шестым этажом новостройки застыла, отдыхая после рабочего дня, стрела крана.
— Вон там, наверху, я завтра в это же время буду вас ждать, — сказал он. — Просто оттуда будет хорошо видно то, о чем я с вами собираюсь поговорить.
— Странный ты тип, — лениво бросил один из преступников. — Но раз бухло будет, то поднимемся…
— Но смотри, а то шутки с нами дорого обходятся… — предупредил второй.
— Бутылку водки и закусь…
С этими словами Александр с отвращением отвернулся и поспешил в мореходку. Он, появившись в кубрике, даже обрадовал друга спокойным видом. Не стал Семен лезть в израненную душу друга с расспросами.
***
Александр в этот раз смог войти в комнату Сони. Она, как запуганный зверек, сидела, забившись в угол, на кровати с измятым покрывалом.
— Не надо ко мне подходить… — чужим голосом произнесла девушка. — Я уже не та… Нет меня больше… — она забилась в истерике. — Не хочу жить! Уйди навсегда!..
На крик прибежала мать.
— Саша, — прошептала она. — Ее сейчас лучше оставить…
Александр не чувствовал под собой ног, подходя к новостройке. Он взобрался на верхнюю площадку дома и там у поддона с развалившимися кирпичами стал ждать тех, которые подобно разрушили всю его жизнь… Курсант даже не чувствовал холодного ветра, дувшего с моря.
В условленное время поднялись насильники, одетые в новые синие джинсовые куртки и брюки. Они и здесь, считая себя хозяевами, заговорили властно и нагло:
— Ну, где твоя поляна, деревня…
— Давай, давай, а то мы можем разгневаться…
Александр невольно вздрогнул. Ему казалось, что кровь от злости и ненависти закипит в его жилах. Он молча указал на широкую доску, которая, положенная концами на две стопки кирпичей, служила столом у самого края здания.
— Ну, ты и экстремал, — сказал один из пришедших.
Александр открыл бутылку водки, на которую истратил последние сбережения, и налил преступникам по стопке водки, разорвав приготовленную пачку "Крокета". Те, не дожидаясь, выпили и, скривившись, стали быстро закусывать печеньем. Затем преступники почти хором спросили, чего Александр от них хочет и что собирался им такое важное показать.
— Вон тот песчаный берег, где вы, уроды, изнасиловали Соню!.. — крикнул Александр.
И вдруг заметил над морем первую яркую звезду — звезду его и Сони… А насильники заметались и стали издеваться:
— Ты чего, из-за какой-то бабы слюни пускаешь…
— Подумаешь, с Сонькой повеселились… Тебе тоже хватит… Ха-ха-ха…
Александр почувствовал, как налились невероятной силой его мышцы, а к рукам словно приросли звериные когти… Он дико бросился на издевательски ухмыляющихся щуплых подонков и схватил их за грудки, наклоняя в сторону злополучной береговой полосы. Перепуганные насильники стали сопротивляться, пытаясь вырваться. Но Александр, зажав их одежду в кулаках, словно в металлических тисках, дал понять, что это бесполезно…
— Я сейчас вас отпущу, — процедил сквозь зубы он. — Затем достану бумагу, ручку и вы напишете признание в преступлении… в изнасиловании… Иначе смету вас туда… — курсант еще ощутимее толкнул негодяев. — Вы мне верите?!. Вы согласны?!.
— Д-да…
— Напишем…
Однако, когда Семен разжал кулаки, насильники руками, как клещами, вцепились в мстителя, чтобы сбросить его вниз. Александр инстинктивно попытался от них освободиться и вдруг споткнулся о кирпич, навалившись на преступников. Из-под ног ушла твердая бетонная поверхность…
Через несколько мгновений все три юных человека недвижимо и бездыханно лежали у дома между обломков кирпичей. А в небе, как ни в чем не бывало, все ярче разгоралась первая балтийская звезда.
***
Официальная версия
