и вправду литературный редактор?
Теодора Теодоровна. Я работаю в "Ассоциации".
Платон. В "Ассоциации"? Шутите?! Это самое крупное издательство в стране!
Теодора Теодоровна. Ну, это я знаю, как никто другой.
Платон. Знаете, я передумал. Можете почитать мои рукописи. Можете взять все.
Теодора Теодоровна. О, поверьте, мне будет достаточно пары страниц, чтобы понять, в чём тут дело. Обязательно почитаю на досуге.
Платон. Ну, нет, почитайте сейчас! Вот, кресло! Присаживайтесь. А я пока заварю вам свежего чаю.
Теодора Теодоровна. Но мне нужно печь торт!
Платон. Но вы ведь сказали, всего пару страниц. Пожалуйста, уделите немного времени юному дарованию!
Теодора Теодоровна. Ну, хорошо! Давайте мне что-нибудь.
Платон копается в рукописях и протягивает Теодоре Теодоровне несколько листов.
Платон. Вот! Это то, над чем я сейчас работаю.
Теодора Теодоровна. (Мельком просматривает страницы.) Так-так-так, интересно.
Теодора Теодоровна садится в кресло и принимается читать рукописи Платона.
Свет в квартире приглушается.
Картина четвёртая
Свет над столиком Льва и Евы прибавляется.
Недоеденная еда в тарелках уже высохла. На столе лежит оплаченный счёт.
Ева. Неправда! (Пауза.) А я говорю, неправда! Сегодня снимают хорошее кино. Его нужно просто поискать.
Лев. И снова у нас вырос спор из ничего. Я не спорю, что сегодня можно найти хорошее кино, но вопрос был о другом. Я просто спросил, какое кино ты любишь?
Ева. Какое люблю?! Французское! Да, французское. А ты?
Лев. Я люблю советское кино.
Ева. Почему?
Лев. Оно — про жизнь.
Ева. А французское не про жизнь?
Лев. Я не знаю про что оно. (Смотрит на часы.) Что-то мы засиделись. Счёт оплачен полчаса назад.
Ева. Да, пора.
Лев. Твой ответ всё ещё в силе?
Ева. Если в силе твоё предложение.
Лев. (Берёт бутылку игристого вина и встряхивает его.) О! Так здесь ещё осталось! Возьмём с собой.
Ева. Ты же сказал, у тебя дома есть вино.
Лев. Это выпьем по дороге.
Ева. Прямо из горла?
Лев. (Пауза.) Официант!
К столику подходит Официант.
Официант. Да?
Лев. Какой штраф за разбитый бокал?
Официант. А что? Вы разбили бокал? Где? Не вижу. Вы не поранились?
Лев. Просто скажи, какой штраф за разбитый бокал?
Официант. Три тысячи.
Лев вынимает из кошелька банкноты и кладёт на стол. Берёт с собой бутылку недопитого вина и два бокала.
Лев. Считай, что мы их разбили.
Лев открывает даме дверь. Ева выходит из ресторана и её качает на свежем воздухе.
Свет в кофейне приглушается, на улице же прибавляется.
Ева. А ты тот ещё!..
Лев. Кто?
Ева. Просто. Тот ещё!..
Лев. Бунтарь? Хулиган? Романтик? Или всё вместе?
Ева. Ой! (Покачивается.) Что-то вино дало в голову на свежем воздухе.
Лев. Так присядь.
Лев помогает Еве сесть на поребрик перед кофейней и садится рядом. Даёт ей в руки бокал.
Лев. На! Это тебе пузырьки в голову дали. (Наливает вина ей в бокал.) Сейчас закрепим полученный результат: покажем организму, что не сдаёмся. Подышим свежим воздухом, и всё будет чики-пуки.
Ева. Чики… Что?.. Ты дед что ли?
Лев. А что? Все так говорят.
Ева. Никто так не говорит. Никто сейчас не говорит "чики-пуки".
Лев. Я говорю.
Ева. Не говори так!
Лев. Да почему?
Ева. Ну, что это за слово? Представь, затащишь ты девушку в постель. И после всего скажешь ей: "Это было чики-пуки!" Что это такое?
Лев. Нет, я так не скажу.
Ева. А что скажешь?
Лев. Нормально.
Ева. Что нормально?
Лев. Это было нормально.
Оба разрываются от хохота; в приступе смеха Ева прижимается к Льву и кладёт голову ему на плечо.
Лев. Так прекрасно!
Ева. Что именно прекрасно?
Лев. Да всё прекрасно! Ты прекрасна! Ужин прекрасен! Эта ночь прекрасна! И подумать только: столько перекрёстков в мире, и мы оказались на одном.
Ева. (Кладёт руку Льву на грудь.) Да, видимо всё-таки перекрёстки созданы, чтобы соединять. Пойдём?
Лев. Ты уже оклемалась?
Ева. Угу!
Лев. Голову не кружит?
Ева. Нет!
Лев. Ну, тогда… Мы не допили вина! Давай! (Собирается чокнуться бокалами.)
Ева. Подожди! А за что пьём?
Лев. Мы выдули целую бутылку без единого тоста!
Ева. Ну, неправда! Мы говорили тост перед первым бокалом. А сейчас последний. Нужно что-то сказать.
Лев. Хорошо. Мне говорить? Выпьем за нас и за перекрёстки, что соединяют.
Ева. Ну, нет! Я предлагаю выпить за другое.
Лев. За что?
Ева. Я хочу выпить за то, что бы каждый человек был на своём месте со своими людьми и занимался своим делом.
Лев. Ну, хорошо. Давай, выпьем за это.
Ева. И пусть в эту ночь это случится.
Молодые чокаются и выпивают до дна.
Ева. Ладно, вызывай такси.
Лев. Не надо никакого такси.
Ева. У тебя своя машина?
Лев. Нет, я живу здесь неподалёку.
Ева. Да? Где?
Лев. (Указывает пальцем вверх.) Там.
Ева. (Смотрит в небо.) Ты ангел, упавший с небес?
Лев. Нет, я живу на втором этаже, над кофейней.
Оба смеются и заходят за угол "Живоглота".
Через время в левом окне на втором этаже загорается свет. Лев проводит Еву в квартиру.
Лев. Вот, мои хоромы!
Ева. Ты здесь живёшь? Слушай, а уютно здесь у тебя. Своя или снимаешь?
Лев. Снимаю. Ты садись. Сейчас накрою на стол.
Ева садится за стол. Лев достаёт вино и тарелку с сырной нарезкой.
Ева. Боже! (Прикрывает нос.) Эти твои благородные сыры пахнут совсем не благородно.
Лев. Знаешь, в этом мире много вещей, которые в сущности своей не те, какими кажутся на первый взгляд. Вонючие сыры могут оказаться деликатесом. А в задрипанной однушке может жить вполне богатый человек.
Ева. (Отпивает вина.) Если только он богат душой. Тогда да, вполне может жить в задрипанной однушке.
Лев. Ну, не соглашусь! Не всем нужны хоромы. Кому-то достаточно простой квартирки недалеко от работы, где рядом есть парикмахерские, магазины, рестораны, кинотеатр.
Ева. И всё же здесь дело больше в аскетизме, а не в удобстве. Ведь, согласись, просторная ванна удобнее маленькой. Мне кажется, если богатый человек и выбирает себе такую квартиру, как у тебя — без обид, мне нравится твоя квартира — это говорит больше о его мудрости: он понимает, что предел удовольствий в жизни конечен и ограничивает себя, чтобы…
Лев. Не пресытиться жизнью.
Ева. Именно.
Лев. И у него есть возможность
