своей жизни, потерянные и неуверенные.
Ясность достигается лишь на мгновение и сразу ускользает.
Часто о ее существовании напоминает некто, находящийся извне.
Когда мы обессилены, лишены моментов уединения и уверенности в людях, кто пробуждает в нас эту ясность и силу противостоять нашим худшим страхам?
Мудрые говорят, что кто-то всегда слушает, если ты взываешь искренне.
Тот, кто поможет тебе разглядеть анатомию жизни. Ее сухожилия, кости и прах.
Стать фотоном, вечным странником в пространстве и времени.
Философским камнем, который превращает все железо в золото, но предпочитает оставаться камнем.
Океаном, которому не нужны его собственные жемчужины.
Кто такой Гри, пробуждающий?
Гуру, поднимающий ввысь.
Помогающий тебе подняться — это гуру.
75
Пред гуру, который есть ничто.
Чревом, околоплодными водами творения.
Матерью и отцом,
горами и реками,
каждым деревом, и корнем, и помогающей рукой, которая сажает их.
Перед гуру, который есть Жизнь, я склоняюсь в почтении.
Спасибо тебе за то, что научил меня, что иногда сбиться с пути — это нормально, и именно так направление становится путем.
За то, что научил мужественно преодолевать долгие времена неопределенности и безвестности. Что даже в самые худшие дни мы не перестаем отдавать и делиться.
За то, что показал нам силу простоты и здравого смысла.
Спасибо, что посылаешь людей, создания и сущностей, которые любят.
Без них я бы не понял твоего существования.
Я склоняюсь пред тобой — с любовью.
ЦВЕТЕНИЕ
Цветок:
— Что удерживает мир вместе, Шанкара?94
Шива:
— Вибрационная скрепа сохраняет его мимолетное существование. Точно так же, как и ты, мир пускает ростки, расцветает, хиреет и поглощается временем в нескончаемом цикле, пока не достигнет освобождения.
Цветок:
— И как же можно освободиться, Шанкара?
Шива:
— На этот раз просто расцвети внутри.
ПАШЬЯНТИ — ТО, ЧТО ЗАСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНО
— О Бхадрани!95 Что ты охраняешь день и ночь напролет?
— Все тринадцать огней. Они бегут от головы до ног, от одного полюса к другому и через все орбиты.
Ади-агни, изначальный огонь творения;
Джатар-агни, сущность огня, которая разрушает даже самую сложную материю;
Бхут-агни, стихийный огонь;
Акаш-агни, небесный огонь — атмосфера;
Дхара-агни, земной огонь — мантия;
Варуна-агни, океанский огонь — ископаемые и ядро;
Мандар-агни, горный огонь — окаменелости и лава;
Манас-агни, огонь разума;
Антар-агни, огонь души;
Махат-агни, огонь как вестник начал, как небытие;
Сур-агни, огонь звука;
Дхату-агни, огонь внутри всех минералов и ферментов;
Джив-агни, огонь, который оживляет разумных существ.
Однако огонь жадности охватывает все эфирные огни. Огонь жадности — это тот огонь, который я решил не уничтожать.
Я просто проявляюсь в сердцах тех, кто пытается покончить с ним сам.
АДИ-ЙОГ
Парвати:
— Шива, кто среди йогов величайший из всех?
Шива:
— Кала (время), поскольку оно выравнивает само существование.
Парвати:
— А кто более велик, чем Кала?
Шива:
— Яма (смерть), поскольку каждая вселенная умирает и возрождается.
Парвати:
— И нет никого более великого, чем Яма?
Шива:
— Манас (разум), поскольку именно в нем все это существует.
Потому тот, кто может преобразовать ум, и есть величайший йог.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЗВУКОВ, ОДИН ИЗГНАННИК
Танец Шивы излучал такую ауру, что не только Кайласа96, но и небесная обитель Сварга97 сияла подобно солнцу.
Мудрец Брихаспати98, великий мастер ударных инструментов, попытался поддерживать ритм танца блаженства Шивы. Это была не тандава99, а просто проявление любви Шивы к природе; его экстаз и тапас возмущали космос, порождая завораживающие движения.
Погруженный в транс, который, возможно, возник в пространстве творения Махат100, Шива танцевал, разгоняясь все быстрее и быстрее.
Энергия была настолько мощной, что все вокруг начало разрушаться. Даже сияние умирающих звезд, горящих необычайным светом, казалось слабым.
Только боги стихий, которые закрыли глаза и медитировали, могли видеть это величественное представление, устроенное Шивой.
Брихаспати стало сложно не отставать от ритма. Его руки сбились, потеряли мелодию; усталый и измученный, он сдался.
Он думал, что теперь, без ритма, который можно было бы поддерживать, Шива немного замедлится. Но вскоре стало понятно, что это не так.
Танец Шивы стал только яростнее и великолепнее. Звезды теперь кружились вокруг него, создавая цвета, которые могла видеть только Ума, Земля.
Это удивило мудреца. «Как он все еще танцует без всякого ритма?» — поразился он.
Он спросил:
— Шива, Владыка Владык, под какой ритм ты танцуешь? Никакого боя нет, я не слышу даже слабейшего удара.
Любопытство охватило мудреца.
Голос Шивы эхом отозвался в сердце Брихаспати:
— Я по-прежнему танцую под ритм, который доносится издалека. Я слышу его даже в медитации; он чист и блаженен.
Брихаспати посмотрел вдаль, в места за Сваргой, и тогда он увидел его.
Высокий худощавый мужчина, одетый в простую одежду, но с манерами небожителя, сидел в одиночестве на шмашане101, увлеченно отбивая ритм на своем инструменте — необычном предмете, сделанном, казалось, из костей древнейших существ.
Тоскливое стремление его было глубоко, как будто он хотел встретиться со своим отцом, которого, как знал Брихаспати, больше не было.
Даже Брихаспати был зачарован этим откровением.
Шива снова заговорил:
— Равана102, дитя мое, иди ко мне и играй в Обители богов.
Равана сказал, склонив голову в почтении:
— О Асурешвара103, мне там не рады: я демон. Брихаспати и другие боги запретили мне играть там. Потому я творю здесь, среди мертвых, ибо они ближе к тебе, и они уходят под музыку, что ширится и крепнет, покидая этот материальный мир.
Я всегда надеялся, что через них моя музыка дойдет до тебя.
Услышав это, Шива заключил Равану в объятия и приветствовал его в Обители богов.
И Равана заиграл с таким пылом, что в танце
