и, может, однажды ты станешь той, кем стремишься стать.
И маленькая капля поймала сверкающий луч, освещавший небо всеми семью цветами.
Добравшись до дверей облачного замка, она увидела старую птицу с поврежденным клювом, лежащую в забытьи. Без воды она точно не смогла бы вернуться к жизни.
Не раздумывая ни мгновения, маленькая капля отдала себя птице. Океан увидел это и заплакал глазами Умы10:
— Где маленькая капелька научилась быть такой щедрой, такой бескорыстной?
— В твоих нежных и щедрых ладонях, Мать, — сказала капля.
Ума все еще чувствовала ее частью себя.
Голубая рука нежно приподняла ее подбородок, с любовью вытерла слезы и указала на небо.
Его расчертила радуга! Птица была лишь испытанием. Капелька радостно танцевала перед всеми остальными каплями, раскачивая их, чтобы вызвать дождь.
Океан снова протянул свои ладони в надежде, что сейчас капелька упадет в них.
В этот момент, когда она открыла свое сердце, появились тысячи радуг, по радуге на каждую капельку.
И так Любовь родилась в этом мире.
«Каждый атом — учитель, каждая Вселенная — ищущий», — Ади Шакти11 передает Брахме12 брахма-гьяну13 о вселенной энергии.
НИСХОЖДЕНИЕ ГАНГИ
ГАНГА14 А В АТА РАН
Была призвана река с неба.
Царь Сагара15 и шестьдесят тысяч его сыновей были сожжены мудрецом Капилой за свою глупую ошибку.
Добросердечный мудрец сказал царю, что единственный способ искупить ее — заставить реку пасть с небес.
Цари, поколение за поколением, брались за это испытание, но умирали, не дождавшись его преодоления.
Сагара поручил это дело ревностному внуку Аншуману16, а тот передал его своему знаменитому сыну, царю Дилипе17.
Тяжкое искупление выпивало жизнь Дилипы, и в этих мрачных обстоятельствах он возложил свое бремя на сына Бхагиратху18.
Река откликнулась на покаяние Бхагиратхи, исполнившись сочувствия к его судьбе.
Его искупление символизирует возрождение и нисхождение света как путь к просветлению для йога.
(По Ганге тек свет, когда река спустилась с небес. Она отдала всю свою энергию, чтобы питать мир и исцелять его обожженные души. Некоторые души предков превратились в речных духов и остались в Ганге, чтобы поддерживать естественное равновесие.)
ПОЗНАВШИЙ
— Что есть кайвалья, это одиночество, в которое ты превратился? — вопросил Бхагиратха.
Значит ли оно бежать от людей и шумных мест? Уйти в лес или под воду, если умеешь долго задерживать дыхание?
Или оно значит изгнать желания из своего ума и отдохнуть в месте, лишенном мирской суеты? Отвлечься от обжигающей жадности и желания комфорта?
О Хришикеша20, владыка всех чувств, что же это такое?
Значит ли оно привести тело и ум к пяти ямам21, избавиться от отвлекающих привычек? Погрузиться в ахимсу (ненасилие), наполненную сатья (правдивостью)?
Или оно — сдерживать муладхару22 и находить центр в присутствии всепроникающего Брахмана23 и придерживаться его пути (брахмачарья24), чтобы стать щедрыми, как сама природа, и свято блюсти апариграху (нестяжательство)?
Значит ли оно не скрывать своих добрых помыслов, позволять им отражаться на других через действия?
Бхагиратха продолжал:
— О Ниранджана25, незапятнанный! Это ли есть одиночество?
Заключается ли оно в том, чтобы постичь кшаму (прощение), принять свои ошибки и трансформировать кродху (гнев) в кару-ну (сострадание)?
Значит ли оно видеть даю (сострадание) в себе как отражение других?
О Ишадэва, владыка природы, что же есть кайвалья?
Значит ли оно обрести контроль над ниямами26, очистить свой разум от искушений, себялюбия и губительных связей?
Обрести сантошу (чувство удовлетворения)?
Созерцать природу вещей и обнаружить, что мы лишь части Универсального субъекта27, объединенные тапасом — всеобщей энергией, исходящей отовсюду?
Значит ли оно понимать это и потому отдавать эту энергию всему вокруг, следуя за вечно дающей Пракрити (матерью-природой)?
Значит ли оно благодаря этой энергии знать, что вибрации внутри и снаружи всех вещей и существ складываются в единый язык?
Значит ли оно чувствовать это в своем сердце и выражать в молчании, исполненном любви?
Примириться со временем и смертью, преодолеть страх разложения?
Зная, что божественная вибрация продолжит жить.
Значит ли оно обустроить в своем разуме место для хуты (жертвоприношения в огне души) и соблюдать врату28, где познаются решимость и самопожертвование?
Значит ли оно соблюдать митахару (умеренность в потреблении) и овладеть сиддхасаной29 (гармонией) своего разума, дабы сохранить его пред лицом любых трудностей?
О Матангадева30, что же такое это одиночество?
Значит ли оно понимать, что асана — это сохранять в правильном положении не только тело, но и разум?
Удерживать мысли в равновесии и позволить им течь?
Значит ли оно познать вритти (волны разума) и быть в согласии с лайей и пралайей (резонансом и растворением)?
Значит ли оно знать, что пранаяма31 — это высшая молитва?
Признавать, что все мы связаны полями эфира, вдыхаем и выдыхаем непознаваемую божественность?
Знать, что каждый вдох — это жемчужина, которую мы создаем в океане времени; четки, щелкающие в едином ритме со всем окружающим?
Значит ли оно признать эту всеобщую связь, что мы делим через наше дыхание?
О Ниргуна32, чуждый всего материального, что же такое кайва-лья — это одиночество, которым ты стал?
Пратьяхара33 ли это? Удалиться в эфир, чтобы вернуть разуму утраченное понимание?
Дхарана34 ли это? Смотреть вглубь себя, одновременно являясь частью мира и его существ?
Значит ли оно погрузиться в дхьяну (медитацию) как в некий океан, где царит вселенская гармония, и настроиться на его приливы и отливы?
Сг a
Значит ли оно понимать, что дживан (жизнь) и мритью (смерть) цикличны и что они всего лишь две медианы, пересекающиеся в этом мире бытия?
Что все мы —
