базарах и в очередях, Сашка завоевал непререкаемый авторитет в воровском мире. Еще до революции бандит неоднократно задерживался полицией, но всякий раз ему удавалось сбежать, подкупив или обманув каким-то образом охрану. Преступник безнаказанно грабил магазины, склады, взламывал сейфы. Не брезговал он и квартирами.
Особый интерес Сашка Рыжий проявлял к почтовым вагонам. Изучив тщательно дела о всех предыдущих разбойных нападениях, в которых участвовал Сашка, Гагин заметил несколько особенностей. Во-первых, в ограблении обычно участвовали три-четыре вооруженных до зубов человека, причем один из них всегда был одет в форму железнодорожника. Во-вторых, нападение на почтовый вагон каждый раз совершалось буквально в момент отхода поезда. Происходило это так. За несколько секунд до отправления поезда бандит в форме железнодорожника под каким-либо предлогом вызывал почтового служащего наружу. Когда поезд трогался, он вскакивал вслед за этим служащим на подножку вагона. Тотчас же в вагон врывались остальные бандиты, либо прятавшиеся неподалеку, либо просто прогуливавшиеся возле путей, и запирались изнутри. Все это происходило столь быстро, что никто ничего не успевал сообразить. А поезд набирал ход. В пути бандиты делали свое черное дело, а затем спрыгивали на ходу, предварительно выбросив награбленное, или останавливали поезд на глухом перегоне стоп-краном и быстро скрывались на лошадях, которые уже ждали их здесь.
И. А. Гагин и его группа поставили перед собой цель во что бы то ни стало ликвидировать банду Сашки Рыжего. У бандита появилась очередная подруга — дочь бывшего крупного домовладельца, вся недвижимая собственность которого была экспроприирована большевиками и передана в руки трудового народа. Сашка полностью доверял этой женщине, считая, что раз она пострадала от большевиков, то никогда его им не выдаст. А та очень скоро поняла, что человек, вызвавший поначалу ее восхищение своей «неутомимой борьбой с Советами», необычной удалью, дерзостью, с которой совершались его «акции против большевиков», просто-напросто обычный уголовник, что ему абсолютно все равно, кого грабить, и что захваченные им деньги уходят на пьяные кутежи…
Однажды во время очередной выпивки Сашка в пьяном угаре похвастался перед «подругой» планом очередного ограбления почтового вагона, в котором, как ему стало известно, будут отправлены в Москву ценные бумаги и валюта. Женщина, к этому времени уже согласившаяся помогать представителям народной власти, немедленно сообщила обо всем Ивану Алексеевичу. (Кстати, впоследствии она стала отличным работником угрозыска, принесла большую пользу). Гагин решил заменить почтовых служащих своими людьми.
Кроме того, зная точно время и место налета, милиционеры заранее оцепили участок, где стоял состав. Часть людей спряталась под стоящими на соседних путях вагонами, часть укрылась между ними на буферах. Остальные в штатской одежде прогуливались по перрону, смешавшись с толпой пассажиров. Чтобы захватить попавших в западню бандитов, воспользовались их же собственным приемом — ворвались в почтовый вагон следом за Сашкой Рыжим и его помощниками. Бандиты были настолько ошеломлены, что не оказали сопротивления.
Попытка ограбления почтового вагона с важными документами и валютой была квалифицирована революционным судом как особо тяжкое преступление против народа и Советской власти. Сашку Рыжего расстреляли.
* * *
«Протокол № 4 заседания членов Президиума Военно-революционного комитета Урочского железнодорожного и Тверицкого района г. Ярославля.
24 июля 1918 г.
Постановили: избрать из членов Президиума коллегию из 3 (трех) лиц. Выбранными оказались: комиссаром т. Гагин, а к нему помощниками тт. Синицын и Михайлов.
Председатель ВРК Прокаев К.
Секретарь Кришталович В.».
Только что разгромлены основные силы белогвардейцев, которые подняли в Ярославле контрреволюционный мятеж. Шестнадцать дней значительная часть Заволжского района города находилась под их властью. Да и теперь в близлежащих лесах еще укрываются десятки бандитских групп. Они терроризируют население, вырезают семьи большевиков и тех, кто им помогает и сочувствует. На коллегию и была возложена ликвидация бандитских групп, восстановление в районе революционного порядка. Район был объявлен на чрезвычайном положении, все члены партии считались мобилизованными на борьбу с врагом. В своем распоряжении коллегия имела рабочие, красногвардейские отряды и милицейские силы.
…Пустынно, несмотря на теплый, солнечный день, на улицах Твериц. Многие дома разрушены, сгорели, у других выломаны окна и двери. На тротуарах и мостовых валяется брошенный жителями разный домашний скарб. Промышленные предприятия — Урочские железнодорожные мастерские, мельничный и валяно-сапожный заводы не работают. Их паросиловые установки, оборудование приведены в негодность, материальные ценности частью вывезены, частью уничтожены. Книги учета, документы изорваны или сожжены. Магазины, столовые разграблены, больницы закрыты.
В первый же день после освобождения Твериц Иван Алексеевич решил побывать дома. После долгой разлуки с родными, всего пережитого на «барже смерти» и в боях с мятежниками ему очень хотелось увидеть престарелых родителей и сестер.
В деревне Новое Рогово недалеко от Урочских железнодорожных мастерских, где жили тогда Гагины, Иван Алексеевич увидел еще более тяжелую, мрачную картину. Квартира, занимаемая его родителями, как и все другие, была пуста: жители скрывались в близлежащих лесах и еще не успели возвратиться. Улицы были мертвы. Многие дома рабочих разграблены, те громоздкие вещи, которые нельзя было унести, сломаны, выброшены на дорогу.
В этой мертвой, зловещей тишине Гагин вдруг услышал тихий плач, который доносился из дома соседей Калпецких. Иван Алексеевич прошел туда. Плакала мать его друга Сережи, рабочего-слесаря, который как раз накануне мятежа вернулся домой из армии. Не переставая горько рыдать, Калпецкая рассказала о том, как белогвардейцы зверски убили ее единственного сына. Убили только за то, что он дружил с большевиком.
Гагин больно переживал потерю лучшего друга. Еще больнее становилось молодому большевику, когда он смотрел на страдающую одинокую мать, понесшую невозвратимую утрату, и невольно думал о том, что таких матерей, потерявших любимых сыновей, мужей, кормильцев, были десятки, сотни, тысячи… Виновные должны были понести за свои злодеяния заслуженную кару. И это, как хорошо понимал Иван Алексеевич, в немалой степени зависело от него, Гагина. Тем более, что в те дни, когда была избрана коллегия Военно-революционного комитета, И. А. Гагин одновременно был назначен начальником находящегося в Заволжском районе Ярославля 4-го милицейского участка.
Требовалось принять чрезвычайные меры, чтобы в короткий срок ликвидировать в Заволжье все очаги контрреволюции и бандитизма, восстановить промышленные предприятия, накормить детей, больных и лиц престарелого возраста, оказать врачебную помощь населению, снабдить его необходимыми медикаментами. А самое главное — восстановить в районе твердый революционный порядок.
Прежде всего Иван Алексеевич составил план работы коллегии и милицейского участка. Этот план предусматривал: с целью выявления активных участников, организаторов белогвардейского мятежа произвести перерегистрацию всех лиц, проживающих в районе, на станциях и пристанях установить контрольные посты, тщательно проверять все поезда, проходящие через станцию Урочь, а также пароходы и баржи, проплывающие по Волге. Выезд и въезд в район
