первый импульс, толчок, который будоражит память, заставляет ее оживлять события тех далеких героических лет…
* * *
«Приказ № 54 по Ярославской Красной гвардии и милиции.
22 апреля 1918 года.
Для сведения и исполнения:
Заведование уголовным столом поручается т. Гагину, в помощь ему временно прикомандировывается т. Зайцев.
Губернский комиссар Красной гвардии и гражданской милиции
Горбунов
Секретарь штаба
Коробач».
— Представьте себе те дни: голод, беспризорщина, забитые крест-накрест витрины магазинов, замершие заводы и фабрики, — вспоминает Иван Алексеевич, с волнением перечитав несколько раз этот извлеченный из хранилищ Государственного архива Ярославской области документ. — Городские рынки, ночлежные дома, трактиры забиты ворами, бродягами. Их и до этого было немало в стране, доведенной до нищенства царскими властями, а тут еще Временное правительство выпустило из тюрем целую армию отпетых уголовников. Свои действия оно мотивировало очень тонко: «…обновлением жизни и для тех граждан, которые впали в уголовные преступления».
На деле же это был еще один предательский удар в спину народной власти. В истощенной интервенцией и гражданской войной России появились многочисленные, хорошо вооруженные банды. Не случайно почти сразу же после Великой Октябрьской социалистической революции, в октябре 1917 года, по инициативе В. И. Ленина коллегия Наркомата внутренних дел РСФСР приняла постановление, в котором говорилось, что все Советы рабочих и солдатских депутатов учреждают рабочую милицию, что «военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению ее техническими силами…»
О важности борьбы с бандитизмом и другими преступными проявлениями говорит и тот факт, что в декабре 1917 года В. И. Ленин лично предложил Центробалту срочно направить в Московский уголовный розыск самых преданных делу революции, испытанных в боях моряков Балтики.
Самых надежных, испытанных своих членов направляла партия большевиков для работы в милиции и в других городах. Именно в те дни Ивану Алексеевичу Гагину и было поручено «заведование уголовным столом» в Ярославской милиции.
Немало сил и энергии отнимала борьба с бандитизмом.
Грабители производили налеты на жилые дома. Не миновала их рук и государственная собственность: они также грабили государственные магазины, склады и базы. Грабежи сопровождались поджогами зданий. Пожары вспыхивали то в одной, то в другой части города. Требовалось как можно быстрее покончить с бандитизмом. Был составлен специальный план. Он предусматривал целый ряд мероприятий, направленных на ликвидацию бандитизма и подрывной деятельности белогвардейцев. Вот некоторые наиболее важные из них. Город был разделен на оперативные участки, к каждому прикреплялась определенная оперативная группа во главе с комиссаром ЧК. Организовывались планомерные ночные облавы. Усиливалось патрулирование улиц милиционерами и красноармейцами. Создавалась домовая охрана. Укреплялась охрана учреждений, промышленных и торговых предприятий, складов и баз. К выполнению различных операций по обезвреживанию бандитских шаек привлекались силы боевого отряда ЧК, милиции и особо отобранные группы красноармейцев из воинских частей. В десятках подобных операций принял личное участие Иван Алексеевич Гагин.
В одну из ночей чекисты и милиционеры оцепили несколько участков Пошехонской, Любимской, Петропавловской и Власьевской улиц. Под покровом темноты оперативные группы появлялись там, где меньше всего их ждали. Врасплох были застигнуты в укромных местах десятки скрывшихся активных контрреволюционеров, различные деклассированные уголовные элементы.
— Немало было и таких сцен. Скажем, входим в одну из комнат, а там лежит на кровати, закутавшись с головой одеялом, какой-то человек, — вспоминает Иван Алексеевич. — Хозяева квартиры объясняют, что это один из членов их семьи, что он тяжело болен. Поднимаем этого тяжелобольного и видим перед собой не умирающего, а розовощекого здоровяка, да еще к тому же вооруженного.
— Помню, во время облавы на Цыганской и Любимской улицах, — продолжает И. А. Гагин, — мы обнаружили два воровских притона. Один из них назывался «Грековские лавры», а второй «Богдановский уют». В этих притонах были захвачены две банды, руководимые штабс-капитаном Добротиным и подпоручиком Мякиным. В бандах состояли вместе с уголовниками члены контрреволюционного «Союза защиты родины и свободы», прибывшие в Ярославль, как стало известно позднее, по заданию руководителя этой организации Б. Савинкова для участия в мятеже. При обыске у арестованных бандитов были найдены револьверы, гранаты, динамит в коробках и пироксилиновые шашки. У уголовников, кроме того, были обнаружены награбленные ими золотые и серебряные вещи. Мы тогда наглядно, во всей отвратительной наготе увидели, что поборники «свободной парламентской России» оказались в тесном содружестве с ворами.
Не все операции проходили, гладко. Бандиты часто яростно сопротивлялись. Было известно, что на Пошехонской улице находится бандитский притон, хозяйку которого звали «Сонька — Золотая ручка». Внезапно захватить этот притон не удалось. При приближении к нему чекисты и милиционеры были встречены огнем из револьверов, который бандиты вели через открытые окна. Завязалась перестрелка. Один из красноармейцев получил тяжелое ранение. Гагин, стреляя, не обратил внимания на то, что один из бандитов, пробравшись на чердак, ведет стрельбу по нему. В горячке он пренебрег мерами предосторожности и также был ранен. Несмотря на требование прекратить огонь, бандиты продолжали сопротивляться. Тогда красноармейцы бросились в дом. Ошеломленные бандиты растерялись и прекратили сопротивление.
Позднее следствие показало, что банда Добротина не только занималась поджогами и грабежами, но и распространяла контрреволюционные эсеровские листовки, призывавшие население к борьбе с большевиками.
Были вскрыты и другие притоны, где нашли убежище контрреволюционеры, вступившие в союз с ворами и образовавшие вместе с ними бандитские шайки.
Так, полуголодные и плохо обмундированные, совершенно не имевшие опыта, накапливавшие его в ходе борьбы с бандитизмом, но сильные своей большевистской правдой, верой в торжество того дела, за которое они не жалели своих жизней, воевали первые милиционеры — и среди них Иван Алексеевич Гагин — с контрреволюционерами всех мастей, погромщиками и грабителями, другими врагами народа. Своими решительными действиями большевики нанесли сокрушительные удары по бандитизму в городе и его окрестностях, в непродолжительный срок полностью его ликвидировали.
* * *
«Облава красногвардейцев. В ночь на 10-е декабря 1917 года облава производилась на окраине города на ст. Всполье. Задержано 12 уголовных преступников. Среди них знаменитый Сашка Рыжий, оперировавший при грабеже в черной маске».
Заметка из ярославской газеты «Власть труда», № 27, 12 декабря 1917 года.
— Газета тогда не сообщала, что не прошло и полумесяца, как Сашка Рыжий из-за оплошности охранявших его милиционеров сбежал. Ох, и доставил же он нам хлопот! И все-таки мы арестовали этого бандита. Правда, было это уже летом 1918 года, незадолго до начала белогвардейского мятежа, — вспоминает Иван Алексеевич.
Сашка Рыжий орудовал в Ярославской, Костромской и Нижегородской губерниях. Был он высок ростом, широк в плечах. Своей наглостью, незаурядной физической силой, изворотливостью, ловкостью, наконец, дерзкими разбойными нападениями, о которых потом подолгу судачили обыватели на
